Дом железных воронов

Слова, которые он прошептал мне на ухо в тот день, когда сопровождал меня в замок, возвращаются в мой разум вместе с одним из видений, посланных Лорканом. Я представляю, как командор приставляет нож к шее Феба, а не Нонны.

О боги, меня сейчас стошнит. Я спешу к ванне, и в ней остается весь мой ужин.

Лор, не допусти, чтобы с Фебом что-нибудь случилось. Пожалуйста.

Я оставил одного из своих воронов на востоке присматривать за ним.

Я зачерпываю воду, которая еще не помутнела от содержимого моего желудка, и ополаскиваю рот.

Однако вы должны отправиться прямо сейчас, иначе усилия Энтони будут напрасны.

Моя спина выпрямляется при упоминании Энтони. Я оборачиваюсь:

– Мы уходим сейчас. Прямо сейчас!

Глава 72

Гул в моей голове нарастает до оглушительного крещендо[67], ударяясь о череп, как волна об утес. Я продолжаю представлять Феба в кандалах. Как, должно быть, напуган мой друг. И все из-за меня.

Котел, если с ним что-нибудь случится, я… я не могу об этом думать. Лор сказал, что будет охранять его, и я предпочитаю верить, что он это сделает.

Я пробегаю мимо Данте и толкаю его друзей.

Я слышу, как Данте приказывает Габриэле следовать за мной, а Таво – оплатить наш счет. Выбежав из таверны, я могу смотреть только в одном направлении. Вперед.

Совсем скоро в Люче установится новый порядок. Тот, за который я буду сражаться бок о бок с королем-вороном и принцем фейри.

Я шагаю сквозь влажную тьму, уже представляя себя на южном побережье Люче, освобождающей ворона Лора из его подводной тюрьмы, а затем разбивающей чашу, поймавшую его другого ворона.

Мальчик вздрагивает, когда мы выходим из-за угла, и спрыгивает с тюка, высоко подняв заостренную палку.

Габриэле поднимает ладони:

– Вольно, молодой человек. Мы пришли за нашими лошадьми.

Мальчик опускает трясующуюся руку.

– Вы уже уходите?

Я иду к Фурии, мое тело трепещет, как будто сердце разорвалось на тысячу кусочков и разлетелось по всем конечностям.

– Долг зовет. – Я рада, что Данте послал Габриэле со мной, потому что там, где Таво, – открытое море, Габриэле – бухта. Его безмятежный тон умудряется успокоить даже меня. Не сильно, но достаточно, чтобы унять дрожь в руках, когда я седлаю Фурию.

Данте, к счастью, тоже скоро появляется. Он выходит из-за угла как раз в тот момент, когда я собираюсь сесть верхом на Фурию. Вместо того чтобы поехать на собственной лошади, Данте вдруг предлагает лошадь Таво ошеломленному ребенку и вцепляется в переднюю луку моего седла. Кивает на мою ногу, и я вынимаю ее из стремени.

Необходимость делиться не возмущает меня – не терпится отправиться в путь, и отчасти я тронута тем, что Данте подарил ребенку лошадь.

– Это было мило с твоей стороны.

– Я сделал это не для того, чтобы казаться милым.

Верно. Он сделал это, потому что не доверяет мне.

– Надеюсь, это не уловка, ворон, – ворчит он позади меня, когда Фурия скачет вперед, щепки и песок летят во все стороны.

Благодаря Лору мой конь знает дорогу.

В объятиях Данте – как в кольце. Пусть он не особенно хочет прикасаться ко мне, но не хочет и потерять меня, потому что я девушка, способная освободить короля, который может сделать его самого королем.

Когда мы несемся галопом по залитой лунным светом дороге, я думаю о Фебе и Нонне. Надеюсь, они простят меня. Я вспоминаю отвращение в глазах Данте, которое причиняет боль, и внезапно представляю, что и у них будет такой же взгляд, который уничтожит меня.

Я смотрю на темно-синее полотно ночи, замечаю вспышку золота и черное пятно высоко надо мной. Король-ворон – это ветер и тень с примесью звездного света.

– Сколько времени это займет? – спрашиваю я, перекрикивая рев волн, разбивающихся о скалы.

– Несколько часов. – Голос Данте напряжен от волнения.

– Ты готов?

– К чему?

Я поворачиваюсь, чтобы мельком увидеть его лицо.

– К тому, что все это будет твоим.

Его радужки кажутся чернильными лужицами.

– Люче не будет моим, Фэллон. – Заметив, что я нахмурилась, он добавляет: – Я согласился передать Монтелюче, Ракоччи и Сельвати Рибио. Это половина моего королевства.

Я моргаю, потому что впервые слышу об их сделке.

– Почему?

– Ты действительно думала, что Небесный король помогает мне по доброте душевной?

– Я… я… – По правде говоря, я вообще об этом не думала.

– Вороны – эгоистичные, коварные существа, движимые исключительно жаждой наживы. Он держит меня рядом только потому, что хочет мира с фейри, а наш народ – мой народ – никогда не преклонится перед вороном.

– Твой народ? Я все еще часть твоего народа.

– Ты?

– Я пробудила его ради тебя, ты, остроухий тупица. Я пробудила его, чтобы ты мог занять трон, так что перестань сомневаться в моей верности!

Помолчав, он спрашивает:

– Для меня?

– Да. Трудно поверить девушке, которая наполовину ворон, верно? Поскольку – как ты выразился? – мы все жадные и коварные.