Дом всех тварей

- Я думаю, что человека человеком делает способность чувствовать. И способность чувствовать означает, в том числе, и способность плевать на инстинкты. Понимаешь? Мы лучше всего, человечнее всего, прекраснее всего, когда нам удается пойти против звериного в нас. Когда человек идет в горящий дом, чтобы спасти незнакомого ему ребенка, он прекрасен. Когда человек забывает о голоде, чтобы создать что-то красивое, например, поэму, он прекрасен. Но еще человек, который готов себя убить и утащить с собой как можно больше врагов - тоже прекрасен. И в мире много прекрасных людей, художников, врачей, солдат, которые верят во что-то большее, чем жизнь. Мы человечнее всего, когда дальше всего отходим от того, что нам говорит наше животное начало. Так что я с тобой отчасти согласна. Про самосохранение и всякое такое. Просто я не думаю, что нужно все наши поступки объяснять какими-то звериными импульсами. В нас намного больше того, что заставляет от них отказываться, чем того, почему мы за ними следуем.

На остановке Амти долго пыталась нацепить рюкзак, чем существенно сбила пафос своей речи. Темнело, и в этом наступающем вечере Амти не слишком хорошо ориентировалась, все время наступала в лужи и спотыкалась.

- Ты не красивая. Но ты очень милая.

- Ты продолжаешь хотеть сделать мне приятно? - спросила Амти обреченно. - Можешь прекратить.

- Я стараюсь быть с тобой честным.

Амти услышала шум дождя, подставила ладонь, чтобы поймать капли, но не почувствовала их. А потом поняла, что слышит то, что происходит там, где сейчас Шацар. Прислушавшись старательнее Амти, посреди огромного города больших машин и высоких домов, услышала проливной дождь, отбивающий высокие травы. Сосредоточившись еще лучше, Амти почувствовала свежий запах незнакомых растений и легкий, озоновый - ливня.

Мигающие неоном супермаркеты, визг тормозов, пищание светофора - все отступило на второй план перед этой свободой.

На звонок Амти жала довольно долго, никто не желал ей открывать. Может быть, подумала Амти, никого нет дома. Может, Эли спит.

И тут же вспомнила - Эли ведь не может спать. Ей не снятся сны.

Открыла дверь, в конце концов, Яуди. Амти тогда открыла рот.

- Ты...

- Меня выследили. Теперь скорбящие названивают Ашдоду. У дома собралась приличная такая толпа.

Яуди отошла, пропуская Амти внутрь. Квартира казалась еще более захламленной, чем прежде.

- Я думала, у энтропии есть предел.

- Я не очень разбираюсь в термодинамике, - сказала Яуди мрачно. Амти заметила у нее на локте длинную ссадину.

- А ты быстро удирала.

- Я знаешь что думаю, - сказала Яуди. - Что это Шайху меня слил. Предатель.

- Почему?

- Потому что он очень тупой. Наверное, ревновал.

Яуди вздохнула. Она явно хотела что-то еще добавить, но замолчала.

- Где Эли? - спросила Амти.

- В комнате. Пытается привести в порядок Мелькарта. Аштар ушел, а Мелькарт все еще пьяный. Его вообще возможно выгнать из квартиры?

- Не уверена. По-разному бывает.

Амти посмотрела на Яуди, а потом вдруг сжала ее плечо. Ей хотелось как-то Яуди поддержать. Амти понимала, чего Яуди боялась. Она не могла себе позволить поднимать из мертвых всех подряд, потому что это означало бы конец их маленького мира - он просто не был способен прокормить живых и мертвых, естественный ход жизни строился на этой сменяемости. Да и у кого хватило бы магии поднять всех нынешних мертвых? При этом воскрешать кого-то и отказывать другим совершенно несправедливо, больно и отбирает надежду у ни в чем не повинных людей.

Амти ей сочувствовала. И не знала, как можно помочь.

- Это вопрос времени, - сказала Яуди. - Когда меня и здесь найдут. Я как суперзвезда, правда?

- Правда, - вздохнула Амти. Она открыла дверь в комнату Эли, и на секунду ей показалось, что Эли излечилась. Она прыгала рядом с Мелькартом и пинала его. Замызганная шинель и стойкий запах перегара говорили о том, что свою жизнь Мелькарт все еще не наладил.

- Просыпайся, пьяная свинья! Почему ты уснул именно здесь? - пищала Эли. И Амти непроизвольно улыбнулась, так Эли была похожа на себя саму, живую и злую. - Как ты меня достал! Скотина!

- Заткнись, - откликнулся Мелькарт, после чего в сознание, что удивительно, не пришел. Эли еще пару раз пнула его, а потом обернулась. Волосы у нее растрепались и глаз было не видно.

- Привет, - сказала она. И по чему-то, может быть по неподвижности ее рук или бескровной бледности, Амти поняла - все по-прежнему. Эли улыбнулась, улыбка вышла неживая, но красивая.

- Амти, - сказала она. Амти переступила через Мелькарта и поцеловала ее в губы. Шацар тактично молчал. Амти и не предполагала, что Шацару не было известно про ее отношения с Эли. Скорее всего его это даже не интересовало.

- Ты тоже беженец? - спросила Эли.

- Что?

- Ну, я подумала, что ты наконец сбежала от этого своего типа мужа и вот.

- Не совсем.

- Типа муж сбежал от тебя?

- Вроде того.