Дом всех тварей

Она хотела было подойти к клетке Шацара, но вокруг нее собралась толпа, некоторые дергали за цепи, некоторые хотели поговорить с ним, некоторые плевали ему в лицо.

Амти заставила себя не смотреть на него, ей нужно было найти Мескете как можно быстрее. Она подошла к Адрамауту и увидела удивление на его лице, удивление и страх, которыми насладилась сполна.

- Где Мескете?! - прошипела она.

- Амти, мы...

Адрамаут впервые не назвал ее малышом.

- Мне плевать на то, что ты сейчас скажешь! Где Мескете?!

Амти едва заметила, что сорвалась на крик, Адрамаут мягко перехватил ее за руку.

- Пойдем. Только не кричи, я тебя умоляю.

Амти трясло от злости и боли, переживаемой сейчас Шацаром, она чувствовала каждый тычок, каждый рывок цепи. Адрамаут вел ее сквозь толпу, и она едва видела, куда идет.

В конце концов, Адрамаут привел ее в небольшую комнатку, похожую на комнаты следователей из фильмов - выкрашенные в уныло-синий стены, тяжелый стол, за которым сидела Мескете. Она просматривала какие-то документы, будто это было важно.

Мескете словно не обращала на них внимания. И тогда Амти почти закричала:

- Что ты наделала?!

Мескете подняла на нее взгляд, потом сказала:

- Мы провели обряд призвания. Мы не могли бы достать его, не будь он Инкарни.

Амти задохнулась от злости. Будто бы Мескете не знала, что Шацар - Инкарни раньше. Адрамаут закрыл за собой дверь, оставляя их вдвоем. Трус, подумала Амти.

- Мескете! Это мой муж!

- Это убийца и монстр.

- Здесь каждый третий - убийца.

- Да, - кивнула Мескете. - Но это наш народ, а Шацар - его предатель. Я должна была сделать это. Как царица.

- Но его убьют!

- Да, - кивнула Мескете, потом сняла темные очки, в комнате и без того было темно, отложила их. - Его убьют. И он получит по заслугам.

- Но я люблю его, Мескете!

- Ты не можешь его любить, Амти. Ты себе это придумала. Но даже если любишь, это не так важно. Без него в Государстве станет лучше. И его крови жаждет Двор. Это все, что мне следует знать. Оставь при себе свою любовь. У тебя останется его сын.

- Ты правда не понимаешь? - спросила Амти спокойно. - А если бы там был сейчас Адрамаут?

- Адрамаут не совершил ничего такого, за что его можно было бы сюда привести. Шацар не хороший человек, Амти. Если ты родила от него и живешь с ним, это вовсе не значит, что он - наш друг. И тем более не значит, что я буду жертвовать остальными, включая тебя, ради него.

- Жертвовать? - переспросила Амти.

Мескете встала, прошлась вдоль стола, остановилась перед Амти.

- А ты как думала, Амти? Ты думала, как я еще смогу объяснить моему народу, что вы делаете в Государстве? Вы хотели так хотели жизни там. Ты, Неселим, Адрамаут, Шайху, Мелькарт. Вы получили эту жизнь. Ты думала, что мне еще было предложить Двору, кроме Шацара? Либо он, либо вы все. Ты правда полагала, что я сделаю какой-то другой выбор?

- Ты могла поговорить со мной! - сказала Амти, и только от звука своего прерывающегося голоса ее накрыло понимание - она плачет.

- И получила бы истерику, как сейчас. Ты вообще не должна была об этом знать. Кто тебе сказал? Неселим?

- Какая тебе разница!

Тогда Мескете отвесила ей пощечину - намного более болезненную, чем ей полагается быть. Сильная боль привела Амти в чувство, и она сказала:

- Ты не понимаешь, Мескете. Я теперь умру. Мы с ним связаны, я умру вместе с ним.

- Не неси чушь, иначе я ударю тебя снова, - быстро сказала Мескете. Амти поняла, что скорее всего она просто боится чужих слез и не хочет их видеть, что больше всего во всей ситуации ее смущает, что Амти плачет перед ней.

- Я не несу чушь, Мескете. Ты помнишь ритуалы в Храме?

- Нет, ты что думаешь я прочитала их все?

- Мы с ним связаны по-настоящему. Я обручилась с ним, как Инкарни. Я чувствую его боль. И я умру, если он умрет. Я умру вместе с ним. Если бы ты мне сказала, мы могли бы...

И тогда Мескете рявкнула:

- Мы могли бы что?! Что, в любом случае, мы бы еще сделали?! Мне ясно дали понять, чего от меня хотят, Амти! Я здесь одна, а их много! Я им служу, а не они мне!

И Амти увидела, что теперь Мескете и вправду беспокоится, что она боится, что она переживает. Мягче это, однако, ее не сделало. Мескете схватила Амти за шкирку, и Амти почувствовала волны боли, расходящиеся от ее руки, и подумала, что Шацару только этой боли, пойманной у Амти, сейчас не хватало.

- Я подумаю, что можно сделать, - мрачно сказала Мескете. И вдруг добавила:

- И, кстати, если бы Адрамаут был на месте Шацара - он не был бы моим мужем. Понимаешь? Я бы не смогла полюбить того, кто оказался бы на этом месте.

А потом Мескете выставила ее за дверь. Амти припала к двери, пнула ее, ударила кулаком, но Мескете не открыла.

В бессильной злости Амти простояла еще с минуту. А потом увидела, что народ от клетки с Шацаром разошелся, зал был почти пуст. Амти подошла к нему, посмотрела на него, в окровавленной рубашке, бледного.

Шацар прошептал одними губами, так что услышала только она:

- Сделай мне больно.

- Что? - прошептала Амти.

- Сделай мне больно. Никто не должен понять, что ты просто говоришь со мной.