Дом в Мансуровском

В блинной тепло, Томочка капризничает и трет глазки.

Юля довозит сестру и племянницу до дома и смотрит на часы.

– Не зайдешь? – зная ответ, все же спрашивает Маруся. – Выпьем чаю? Есть Асин пирог с курагой.

Юля снова смотрит на часы:

– Нет, увы. Да и наелась, как питон.

– Игорь? – уточняет Маруся.

– Да брось, – отвечает Юля, – при чем тут Игорь? У всех давно своя жизнь. – В голосе ее горечь и усталость, разочарование и тоска.

Маруся чмокает ее в щеку и выходит из машины:

– Пока!

– Пока! Эй, Мань! – окликает она сестру. – А хорошо погуляли!

Ася стоит у двери, караулила их у окна.

– А что Юля не поднялась? Торопится? – спрашивает она, помогая Томочке надеть тапочки.

– Игорь, – врет Маруся, – муж ждет, Ась. Не обижайся.

На столе на кухне все накрыто к обеду. Но они сыты и от обеда отказываются.

Томочка спрашивает у Аси, как ей букет из кленовых листьев. Та восхищенно благодарит и ставит букет в вазу. В комнате слышно, как тикают ходики. Маруся закрывает глаза. Завтра на работу, и слава богу, что на работу. Работа – это спасение. Спасение от одиночества.

Маруся по-прежнему одна. Ася одна, и, кажется, Юлька тоже. Странная жизнь у них с Игорем. Может, потому, что нет общего ребенка? Да нет, глупости. У папы с Асей тоже не было общего ребенка, а у Маруси и Леши он был, а все равно не получилось.

Маруся знает, что Леша женился, ей написала Лида, бывшая соседка и подружка. Лешка привез жену из Перми, хорошая женщина, у них родился сын, и Лешка счастлив. Он платит приличные алименты, поздравляет Томочку с днем рождения, присылает подарки. Претензий к нему нет, претензии к ней, к Марусе.

Ей неприятно читать про Лешкину жену, хотя это глупо. «Ты же сама, своими руками, все сделала», – недоумевает Юля.

Все правильно, это был Марусин выбор. А Лешке она желает счастья, он заслужил.

Ее клонит в сон, но перед глазами мелькает сегодняшний день. Чудесный день, который они провели вместе с сестрой. Редкий день, когда Юлька не торопилась. Налюбовались на бабье лето, на красавицу Москву и заодно надышались. Еще бы, такой сладкий воздух и так пахло грибами!

Была суббота, Юля с Игорем собирались в театр – тот самый редкий случай, когда оба были дома и свободны. Придирчиво оглядывая себя, Юля стояла перед зеркалом. Придраться было не к чему – в зеркале отражалась красивая, яркая, модная женщина. Она примерила серьги, покрутила головой, поправила волосы, и тут раздался звонок. Юля моментально узнала голос Кружняка и почувствовала, что слабеют ноги. Оглянулась – совсем рядом стоял пышный нарядный пуф, и, сев на него, она постаралась взять себя в руки. Еще не хватало, чтобы он уловил ее волнение и сбившееся дыхание! Такого удовольствия он точно не заслужил. А Кружняк, кажется, совершенно спокоен, говорит о банальных, будничных вещах, как будто они расстались неделю назад.

– Как дела, как сестра, отец, мачеха? – Услышав, что отца больше нет, погрустнел: – Соболезную. А что не обратилась, я бы помог? Любое кладбище, лучшее место.

Юля сухо ответила, что они справились. Кружняк задал следующий вопрос:

– А как с работой, довольна?

Юля думала об одном – что ему от нее нужно. Просто так он не позвонит, у него ничего просто так не бывает. Из вежливости спросила, как он. Кружняк ответил, что женил сына, ждет внука, в общем, все хорошо. Юля поинтересовалась не собирается ли он на заслуженный отдых.

Он рассмеялся:

– Есть еще порох в пороховницах, да и Родине нужно послужить.

– А Родина в этом нуждается? – съязвила Юля. – Все-таки новые времена.

– Времена всегда одинаковые. А в нашей службе всегда есть место подвигу. Такие, как мы, умирают на посту, не слышала?

– Знаю я ваши подвиги, – пробурчала Юля. – Живи уж! А что позвонил? Соскучился?

На вырвавшееся дурацкое «соскучился» он не ответил, но предложил встретиться. «Значит, ему что-то надо, – с тоской подумала Юля. – Все равно не отвяжется».

– Хорошо, – сказала она, – завтра в шесть. Где тебе удобно?

Договорились у входа в кафе на Смоленке. Предупредила, что времени у нее час. Кружняк ответил, что и у него не больше.

Он почти не изменился, только прибавилось седины. «Благородной седины, – отметила про себя Юля, – которая так украшает мужчину».

Он был по-прежнему подтянут, ни грамма лишнего веса, все та же пружинистая походка, та же прямая спина. Модные очки, хорошая стрижка, прекрасный пиджак и отлично сидящие брюки.

Сколько лет они не виделись? Восемь, десять?

– Привет! – Он внимательно разглядывал ее.

– Что, постарела? – не удержалась она и тут же разозлилась на себя: «Как будто мне это важно!»

– Ничуть, Юль. Честное слово! Расцвела! Соку набрала, впрочем, с этим у тебя и тогда было отлично!

Они зашли в кафе. Он заказал капучино.

Юля смотрела, как он медленно размешивает в чашке сахар.

– О, – удивилась она, – а вкусы меняются! Раньше ты пил только черный, несладкий и очень крепкий.

– Раньше я был моложе.

– Зачем позвал? – грубо спросила она. – Так, прихоть? Поманил – и пришла, да и как можно тебе отказать!

– Соскучился. Все-таки ты главная любовь моей жизни.

– Остроумно. Ну а по делу?