Дом учителя

– Тетя Аня, помните, как мы ездили за грибами и «буханка» сломалась, мы провели ночь в лесу? – спросил Игорь.

– Я помню! – воскликнул Миша.

– Было, – подтвердил Лёня.

– Я тоже вроде имелась? – спросила Любаня.

– Тебе, доченька, было пять лет.

«Уазик» военный, повышенной проходимости, похожий на современную маршрутку, за форму прозванный в народе «буханкой». За рулем был Андрей Казанцев. Кроме его семьи и Павловых взяли с собой еще приятеля Миши и друга Игоря с сестренкой, ровесницей Любани. Всего семеро детей. Отъехали в Калужскую область. Грибов было море. У белых срезали только шляпки, подберезовики не брали. Андрей и Валя, имевшие под брюками спортивные треники, их сняли, набили грибами, повесили на шею как коромысло. Анна Аркадьевна набрала меньше всех, потому что боялась, что дети разбредутся, заблудятся, почти сорвала голос, перекрикиваясь. Лес не отпускал, азарт зашкаливал. К «буханке» вернулись, когда смеркалось, уже не до костра, горячей пищи, наскоро перекусили. И тут оказалось, что «уазик» не заводится. Илья и Андрей в сумерках, потом при свете фонарика больше часа возились в моторе. Безрезультатно. Приняли решение Андрею и Вале Казанцевым идти за помощью (тридцать с лишним километров), Павловы остаются с детьми, разбивают лагерь.

– Дядя Илья нас выстроил в шеренгу, – рассказывал Миша, – и объявил дислокацию, она же расположение войск. Собирать хворост, сушняк, любые горючие материалы. Два отряда. Первым командую я, вторым Петька Завьялов. У командиров фонарики. Лёнька, ты тогда злился, что папа тебя командиром не назначил. С тетей Аней осталась мелкие, расчищать место для костра, готовить продукты для ужина. Дети были испуганы, устали, в сапогах у них хлюпала вода. Маленькие: Любаня и Ксюша – ныли. И все дети были кандидатами на простуду, если не на пневмонию, потому что холодало, а помощь придет под утро в лучшем случае…

– Дядя Илья рубил топором сосновые ветки, – перебил брата Игорь. – Гору навалил. Я думал, мы шалаш будем строить…

– И нас еще контролировал, – перебил в свою очередь Миша. – Первый отряд, командир Михаил Казанцев, отстает от второго отряда, командир Петр Завьялов. Да если бы у меня не сел фонарик!

Братья Казанцевы продолжили перебивать друг друга, вклинивался Лёня.

– Мама, ты заставила всех снять сапоги и развесила носки на веревочке.

– А сапоги на кольях у костра сушились.

– И чтоб все сидели ступнями к костру.

– Нет, переворачиваться можно было, если спина замерзла.

– На пузе, но ногами все равно к костру!

– Какой был кулеш! Пшенка с тушенкой. Лучше не едал.

– Хлеб на прутиках поджаривали.

Маленьких заснувших девочек укутали: Любаню в какое-то тряпье, обнаруженное в «буханке», Ксюшу – в бушлат Ильи.

Анна Аркадьевна помнила свою тогдашнюю мысль: он отдал надежное тепло чужому ребенку.

– Потом кто-то пропищал, что боится темноты. И вы, тетя Аня, сказали, что это нормально, все боятся, это у нас от пещерных предков.

– Но от пещерных страхов надо избавляться.

– И мы играли.

– Точно! Уходишь от костра в лес, поворачиваешься спиной и считаешь. Те, кто у костра, тоже считают. Когда прибегаешь, сравниваются секунды.

– Ни у кого не совпало, в темноте все быстро считали.

– Ты, Мишка, как придурок, углубился в лес и стал вопить, – вспомнил Лёня.

– Я же хотел быть самым-самым. Далеко ушел. Там был валун огромный. Я за него зашел, метался, потому что свет костра исчез.

– Ты верещал, как недорезанный осел. Папа встал и скомандовал: Все остаются на местах. За старшего Игорь Казанцев. Заместитель Лёня Павлов. Поддерживать огонь. Никого не выпускать за границу света! Анна Павлова, за мной!

– Когда мои родители тебя привели, ты, Мишка, имел наглость заявить, что победил, потому что дольше всех был в темном лесу.

– И вы, тетя Аня, присудили ему первое место! Мол, в условиях не было оговорено, что находиться в лесу надо беззвучно.

Миша от страха описался. Анна Аркадьевна прикидывала, как бы незаметно снять с него брюки, трусы и просушить. Если конфуз обнаружится, мальчишки его заклюют. Первое место станет пусть слабым, но утешением. Никто не заметил, как она переодевала мальчика.

– Потом, тетя Аня, вы нам рассказывали про гениев. Есть, были тысячи, сотни тысяч, миллионы людей хороших, умных, честных, достойных. И вдруг среди них один – бац! – как комета.