Дом у кладбища

– Не разрешайте ему говорить слишком долго. Пяти минут довольно, – сказал доктор Диллон. – Дайте ему еще ложку вина… И где мистер Дейнджерфилд?

– Сэр, он действительно, как вы сказали, посулил вам гонорар в пять… э? – спросил Тул, не сумевший сдержать любопытства с некоторой примесью раздражения.

– Пять сотен гиней… ха-ха-ха! Ей-богу, сэр, ну и потеха.

– Щедрое вознаграждение, и предложенное радетелем об общественном благе. За это все мы у него в долгу! И у вас, сэр, также. Мне говорили, сэр, что он рано ложится. Сегодня вы с ним уже не увидитесь. Но если он что-нибудь обещал, считайте, что это уже выполнено; на его честь можно смело положиться.

– Завтра в девять утра, доктор Диллон, вы можете застать мистера Дейнджерфилда за письмами и бумагами в гостиной, где он завтракает, – добавил Тул; он опасался, что после сегодняшнего успеха этот сомнительной репутации дикарь сделается светилом медицины, а потому обходился с ним более уважительно, чем раньше, хотя и был болезненно задет чудовищным размером его гонорара.

– Быстрый расчет, знаете ли… – сказал Диллон, опуская крышку футляра с инструментами. – Хотя, может быть, и лучше, как вы говорите, повидать его завтра; богачи часто бывают раздражительны… ха-ха! На два слова, доктор Тул. – И он поманил коллегу за ближайший к двери угол; там он стал говорить что-то ему на ухо, сопровождая шепот неловкими смешками, и Тул, очень красный и мрачный, с явным недоверием ссудил ему две гинеи. – Вот что еще… пусть не дают ему много бульона… куриный бульон слишком крепкий… пожалуйста, мисс, разбавьте его водой… и смотрите, сегодня ничего больше не давайте… только полрюмки кларета, если доктор Тул не распорядится иначе.

Доктор Диллон попрощался, и огненные скакуны, пожирая звонкими копытами дорогу, повлекли его к Дублину, где он мысленно посвятил две гинеи Тула языческим божествам, которым приносились этой ночью жертвы в старом Сент-Колумбкилле.

– Лучше сразу оформим ваше заявление как показания под присягой, – сказал Лоу, устраиваясь за письменным столом у постели.

Он взял перо и бросил взгляд на суровые, осунувшиеся черты воскресшего доктора, который был вызван из «пещер мертвых и врат мрака», дабы открыть страшную тайну и хладным перстом указать на неведомого убийцу.

– Рассказывайте как можно короче, сэр, и не торопитесь, – произнес Тул, держа руку на запястье больного.

Стерк смотрел подавленно и испуганно, словно приговоренный в руках палача.

– Это проклятый негодяй… Чарльз Арчер… запишите… это был подлый удар… сэр, я убит… наверное.

Затем наступила пауза.

– Дайте мне ложку вина… я возвращался из города в сумерках… сегодня вечером.

– Нет, сэр, вы уже некоторое время лежите здесь без сознания.

– А! И как долго?

– Не важно, сэр, не сейчас. Скажите только, в котором часу ночи это произошло.

Стерк издал низкий стон.

– Я умираю? – спросил он.

– Нет, сэр, слава богу… ничего подобного, – ответил Тул.

– Трещина? – спросил Стерк слабым голосом.

– Ну… да… что-то в этом роде… верно… в общем, трещина; но заживление идет очень хорошо, сэр.

– Колотые… или огнестрельные раны где-нибудь есть? – задал вопрос Стерк.

– Ничего такого, клянусь честью.

– Как вы думаете… у меня есть шанс?

На мертвенно-бледном лбу Стерка от волнения и страха выступила испарина.

– Шанс? – подхватил Тул ободряющим тоном. – Ну да, думаю, что есть, сэр… ха-ха! Но знаете, вам нельзя утомляться, а мы надеемся, сэр, через недолгое время поставить вас на ноги.

– Я очень плох… задето зрение, – простонал Стерк.

– Послушайте, сэр, вы утомляете себя, и совершенно зря. Вы в надежных руках, сэр… все пойдет хорошо… как мы ожидаем… Пелл был у вас дважды.

– Хм! Пелл… это хорошо.

– И вы прекрасно продвигаетесь, сэр, особенно сегодня.

– Доктор, скажите честно, у меня есть шанс?

– Есть, сэр… безусловно… да… честью клянусь.

– Слава Богу! – простонал Стерк, возводя глаза к небу и простирая трясущиеся руки.

– Но постарайтесь не испортить дела… вам нельзя утомляться, – заметил Тул.

– Но, сэр, сэр… прошу прощения, доктор Тул… у нас не совсем обычный случай. Показания доктора Стерка могут стать вдвойне ценными в глазах закона, если он будет знать точно, какой опасности подвергается. А теперь, доктор Стерк, постарайтесь излишне не волноваться, – сказал Лоу.

– Нет, сэр… не опасайтесь… я не очень волнуюсь, – заверил Стерк.

– Доктор Тул, – продолжил Лоу, – придется нарушить заведенный у медиков порядок; скажите доктору Стерку откровенно все, что вы думаете.

– Ну… э… – Доктор Тул откашлялся и замолк в нерешительности.

– Скажите ему, сэр, что думаете вы с доктором Диллоном. Со мной доктор Диллон говорил очень откровенно.

– Мне не нравится его пульс, сэр. Мне кажется, лучше вам его не волновать, – пробормотал Тул и выругался.

– Неопределенность и нервное напряжение еще хуже, – сказал Лоу. – Сэр, доктор Тул описал вам обстоятельства с оптимистической стороны. Однако, принося свидетельство под присягой, необходимо знать и другую их сторону.

– Да, конечно… совершенно верно… продолжайте, – проговорил Стерк чуть слышно.