Дом Цепей

— Да. Я запрятал ее глубоко и надежно. Если Тин Баральта пожелает туда добраться, пусть наберет побольше воздуха, когда будет нырять.

— Неужели море такое глубокое? — забеспокоилась Лостара. — Так, значит, мы…

— Нет, дорогая. Мы останемся на суше. Хотя, конечно, это было бы так поэтично: последнее объятие перед тем, как пучина поглотит нас.

— До чего же я тебя ненавижу!

Жемчуг изящно поклонился.

— У тебя будет предостаточно времени насладиться своей ненавистью.

— Думаешь, мы переживем этот потоп?

— Да. Ножки, конечно, замочим, но не более того. Учти, эти острова и в древности были островами. Естественно, оазис море затопит. Пойдет дальше, до Западной дороги. Когда-то она была береговым трактом. Думаю, что и некоторые скалы тоже окажутся затопленными.

— Ну хорошо, останемся мы на этих островах, — раздраженно бросила ему Лостара. — И что дальше? Так и будем тут сидеть, пока не перемрем с голоду или не начнем есть друг друга?

Она ждала, что хоть сейчас Жемчуг взорвется, но он лишь пожал плечами.

— Мне тут пришла в голову одна мысль. Мы наделаем плотов и протянем из них мост до Западной дороги. Если это не поможет — тоже не беда. Здесь море будет не слишком глубоким. Не сомневаюсь, что адъюнктесса в любом случае что-нибудь да придумает.

Стена воды достигла дальнего края оазиса. Пальмы отчаянно накренились. Поток вырывал их с корнем.

— Теперь понятно, отчего тот лес стал каменным, — сказал коготь.

Ему пришлось повысить голос: шум воды непрерывно нарастал.

Вода уже накрывала собой развалины города, заливала траншеи «Истребителей собак» и неслась к долине, бывшей когда-то дном моря.

Лостаре нехотя пришлось согласиться, что Жемчуг прав. Ярость воды слабела; песок долины жадно поглощал влагу и никак не мог напиться.

Лостара перевела взгляд на адъюнктессу. Тавора бесстрастно взирала на буйство стихии, все так же сжимая пальцами рукоятку меча.

«Ну почему, когда я смотрю на тебя, сердце у меня готово разорваться?»

Из песка торчали полузасыпанные лошадиные туши — жертвы недавней стычки. Солдаты трех взводов сидели или лениво слонялись взад-вперед, дожидаясь подхода основной части легиона. Бутылка сбегал к дороге, чтобы узнать причину странного шума, и вернулся, спотыкаясь от ошеломляющей новости.

Море! В пустыню пришло море. Его песня звучала в душе Скрипача, и теперь этот звук был нежным, почти убаюкивающим.

А потом на дороге появился всадник-великан верхом на громадном скакуне. Он держал путь на запад. Никто из солдат так и не сумел разглядеть, что же тащил за собой красавец-конь. Некие непонятные предметы подпрыгивали, поднимая клубы пыли.

Облик загадочного всадника еще долго сохранялся перед мысленным взором Скрипача.

«Кто это был? Призрак? Да нет, вряд ли. Злейший враг малазанцев? Что ж, не исключено. Впрочем, какая сейчас разница?»

Однако сапер все смотрел и смотрел на дорогу.

Из размышлений его выдернули удивленные крики Улыбочки. Сержант обернулся и увидел раскрывшийся магический портал. Оттуда вышли двое.

Скрипач радостно улыбнулся. Встретить старых друзей в последнее время становится все труднее. Пожалуй, даже не друзей, а братьев. Смертных душ Рараку. Когда-то священная пустыня связала их, и теперь все они понимали: эти узы крепче смерти.

Скрипачу было все равно, как он выглядит в глазах других солдат и что они подумают, видя троих крепко обнявшихся сжигателей мостов.

Поднявшись по склону, всадники осадили лошадей. Внизу бурлили и пенились желтоватые воды новорожденного моря. Вскоре на вершину холма выбрался и четырехглазый демон.

Должно быть, Тигр Лета временно даровал их лошадям крылья. Иных объяснений Геборику в голову не приходило. Хотя всю ночь кони неутомимо бежали, покрывая лигу за лигой, однако и сейчас были по-прежнему свежими и полными сил. Как, впрочем, и Лягушан.

Увы, о себе такого Геборик сказать не мог.

— Откуда эта вода? — удивленно спросила Сциллара.

В ответ дестриант Трича лишь пожал плечами.

— Гораздо важнее понять, куда нам теперь ехать, — сказала Фелисин. — И сколько еще ехать. Меня надолго не хватит.

— Я понимаю, девочка моя, — сочувственно вздохнул Геборик. — Надо искать место для привала.

Сначала они услышали истошный вопль мула, а затем, обернувшись на звук, увидели какого-то высохшего старика, восседавшего на нем, скрестив ноги.

— Добро пожаловать! — крикнул он.

Крик получился не столько приветственным, сколько испуганным, ибо странный незнакомец накренился набок и упал на каменистую тропу.

— Что стоите, дурни? — завопил он. — Помогите мне встать!

Геборик оглянулся на своих спутниц, однако первым к неудачливому седоку метнулся Лягушан.

«Еда!» — зазвенело в мозгу у всех троих.

Наверное, сухопарый старик тоже слышал этот мысленный вопль. Он отчаянно замахал руками:

— Не прикасайся ко мне! У меня важные новости для всех! Думаете, Л’орик погиб? Нет! Мои тени все видели!

Демон остановился.