- Откройте, пожалуйста, - сказал он, и двух слов, произнесенных глубоким, низким, бархатным голосом, оказалось достаточно. Сладкий яд, наполняющий голос ганконера, действовал тем безотказней, чем сильнее был голод. Дверь отворилась.
Дон шагнул назад, в полосу лунного света, и ухватился за перильца, чтобы не упасть. Вспышка была так сильна, что на миг он увидел себя со стороны, глазами этой женщины - золотистая, почти светящаяся копна волос, ангельское лицо, бездонная чернота глаз и полуобнаженное, прекрасное тело. Добыча сдавленно вздохнула, и видение исчезло. Целительная волна восхищения и изумления омыла ганконера, и он жадно припал к источнику. Но этого было мало: годилось для легкого перекуса, но не для того, чтобы унять мучительный, звериный, опустошающий изнутри голод... У фэйри вырвался странный звук, похожий на рык, стон и рыдание одновременно. Ганконер качнулся вперед, и женщина невольно подставила руки.
- О Господи, что с вами?! - вскричала она, подхватив блондина. От этого прикосновения ее будто прошил электрический разряд, и фэйри всем телом ощутил ее дрожь. - Вы ранены? Вы больны? Позвать врача...
Запах терновника. Запах женщины. Темный силуэт, очерченный чистыми красками эмоций. Испуг. Жалость. Сострадание. Восхищение. Изумление.
Мало. Ему нужно больше.
Тонко вырезанные ноздри фэйри хищно трепетали. Он опирался на плечи женщины, ощущал биение ее сердца, дыхание, ласкающее кожу, подавленное желание жертвы, пробудившееся от того, что она невольно прижимала к себе полуобнаженное юношеское тело и вдыхала его запах. Особый, ганконерский аромат, способный свести с ума еще быстрее, чем ганконерский голос. Фэйри алчно втягивал многоцветные соки ее чувств, густые, терпкие, горячие - но никак не мог добраться до самого сладкого - до меда ее возбуждения. Он было спрятан глубоко внутри, под покровом прочих эмоций. Блондин с жадностью выпил их все. Ноги женщины подкосились, она слабо вскрикнула и уронила голову на грудь ганконера. Теперь уже он поддерживал свою добычу - полностью в его власти, она покорно лежала в объятиях юноши. Ее щека касалась гладкой шелковой кожи фэйри, и смертная больше не могла противиться ганконерскому обольщению. Чуть слышно застонав, она залилась краской и тронула губами родинку над темным соском блондина.
Губы ганконера тронула усмешка. Однако есть прямо на крыльце было неудобно. Сил у фэйри прибавилось, зрение прояснилось настолько, что он смог поднять добычу, внести в дом и безошибочно отыскать гостиную, а там - широкий диван, куда опустил свою женщину на этот ужин. Ее руки бессильно соскользнули с шеи блондина. Он отстранился и скинул на пол пиджак и рубашку. Луна поцеловала гибкое, сильное, вечно юношеское тело. Женщина завороженно рассматривала его; ганконер замер, демонстрируя свою красоту, подхватив рукой густые золотые волосы, чтобы открыть ее взгляду даже шею.
Ему нужен был не только мед, но и перец.
И теперь он знал, чего она хочет. Какие желания подавляет ее разум, что считает бесстыдным и непристойным. То, чего ей хочется втайне от всех, так сильно, что ее жажда заполняла жилы ганконера кипящим вином. Он готов был сделать счастливой свою жертву - чтобы наконец-то поесть досыта. Он ощущал скольжение ее взгляда - сверху вниз, от падающих на лоб золотистых прядей, по лицу, по губам, по беззащитно открытой длинной шее, по впадинке посередине груди, по безупречной линии живота, переходящей... Щеки женщины залила жгучая краска; фэйри поднял голову и улыбнулся. Добыча на миг перестала дышать, и ганконер опустился перед ней на колено.
"Коснись", - беззвучно шепнул он - женщина робко тронула его губы. Он чуть поцеловал кончики пальцев и зажмурился от пьяной волны, ударившей в голову. Женщина наклонилась с дивана и поцеловала родинку на щеке хищника. Запустила пальцы в его волосы, прижала к себе - и, с легкостью подхватив ее, ганконер опустился на диван, улегся между ног женщины и накрыл губами ее рот.
Смертная вздрогнула всем телом, сжала коленями его бедра и сама обвила руками обнаженные плечи и спину блондина.
"Да! - ганконер выгнулся от наслаждения. - Да, о да..."