Дом № 23

Я достал из кармана мышеловку. Отогнул от микросхемы тугой язычок, закрепил его белой пластинкой. Не знаю из чего сделана эта пластинка, но подозреваю, что из кости животного. Когда черта вновь прыгнет и поглотит мышеловку, пластинка превратиться в желе и освободит туго натянутый язычок, который вернется обратно к микросхеме и соединит контакты. Передатчик начнет транслировать сигнал на станцию Шендеровича. В наших условиях эта мышеловка гениальное инженерное решение. Я прошел вперед еще несколько метров и включил счетчик: аппарат бился в истерике. Бросил в траву две мышеловки. Впереди, совсем близко, снова зашуршало. На этот раз я резко ударил лучом в направлении звука. Сквозь траву горели два пуговичных огонька. Несколько шагов навстречу хватило, чтобы распознать, что кто-то все-таки передо мной есть. Лиса. Загипнотизированная светом, она стояла на месте, давая себя рассмотреть.

Я выключил фонарь. Лиса резко дернулась с места, и, шурша травой, побежала к лесу…

– Стой! – включил ей в след фонарь. И тихо добавил. – Дура…

Трава шевелилась все дальше и дальше. Я вцепился взглядом в происходящее, ждал, что в итоге произойдет. Ведь никогда не видел, как за чертой гибнет живое. И вот в том самом месте, где теперь находилась черта, движение травы прекратилось. Случилось это внезапно. Бесшумно. Как будто и не было лисы никогда…

Значит вот как это происходит!? Без боли, без каких либо посторонних ощущений. Раз и все.

Подул ветер и понес волну поверх травы, словно заметая произошедшее. Постояв с минуту, я развернулся и зашагал на КПП.

Глава 2

– Шендеровича отправить!– сказал я. Карпов сидел впереди, развалившись в красном кресле кинозала, он смотрел на огонек керосиновой лампы, которая стояла перед ним на спинке.

– Ты себя слышал?! Он один и квартала не протянет. Если что случится с ним, как мы без связиста жить будем? Пойдешь ты. Один.

– Я не смогу починить трансформатор!

– Я и не прошу. Проведешь разведку. Почему он отключился. Вчера гроза была, может в трансформатор ударил?! Может быть диверсия мародеров?!

– Повстречался на днях с ними… Но нахрена им это?

– Вот если выяснится, что диверсия, тогда и будем думать нахрена! Решать проблемы надо по мере их поступления. Шендерович свои приборы к аккумулятору подключил. Пока что мы черту контролируем. Но заряда только на сутки хватит. А потом мы ослепне. Тебе черта не докладывает, когда прыгать соберется? И мне нет. Вот так выйдешь на улицу поссать и останешься на асфальте лежать с полными штанами позвоночника. Тянуть нельзя. Выходишь на рассвете.

Я мысленно согласился. В патруль пойду только послезавтра. Свободное время мне Карпов чем-нибудь обязательно займет. А сходив до трансформатора, я смогу на обратном пути свернуть к почтовому ящику…

– Стас… – позвал я.

– Чего?

– Зачем в гарнизон ходил?

– Надо было.

– Ммм… понятно.

Очень давно у Карпова хотел спросить на счет почтового ящика, но никак ситуации подходящей не было. А вот сейчас вроде она. Про ящик он не знал. Я хотел спросить о воздействии черты на психику. Ведь Стас в гарнизоне иногда бывает, может общается с яйцеголовыми. Просто подумал на досуге, не сошел ли я с ума?

– Стас… – снова позвал я.

– Ммм…

– Ты там спишь чтоль?

– Угу…

– Я тут хотел спросить кое о чем…

– Жги.

– Ты в гарнизоне бываешь ведь, с людьми общаешься. Там же полюбому есть физики военные. Слышал что-нибудь от них про воздействие черты на психику? Ты не подумай ничего. В последнее время амнезия накрывает просто… Стас, ты слышишь?

В ответ раздался храп.

…Взяв АКСУ и четыре магазина, на рассвете я вышел в путь: от перекрестка на юг. Крыши пятиэтажек багровели от лучей поднимающегося солнца, дорога впереди была утопленав утренней дымке. Два квартала до трансформатора. В них он был не в тренде из-за отсутствия спроса на электроэнергию. По крайней мере, я никогда вечером не видел в окнах свет…

– Дупло, дупло, я пчелка, прием! – я в шутку прохрипел в рацию.

– Дупло на связи. – в шутку ответил Шендерович.

– Пять минут полет нормальный.

– Как долетишь до цели, сообщи.

– Принял. Время подлета двадцать минут. Включаю радиомолчание.

– Принял.

Я отключил рацию, дабы в какой-нибудь неподходящий момент она не начала шипеть. Теперь я остался один на один с городом.

АКСУ грел плечо и дарил спокойствие. С ним бы в патруль ходить, а не с Макаровым. Но не положено в патруль с автоматом, с ним только на спецзадания разрешено. Сходить до трансформатора и обратно разве спецзадание? До «событий» всем этим бригада электриков занималась и не было у них никакого автомата. Ладно, лирика все это.

Слева, на первом этаже дома, был виден разграбленный универсам. С дороги его нутро хорошо просматривалось: пустые стеллажи лежали на полу, повсюду битое стекло, чернела закопченная дальняя стена. Но вот стеллаж с канцелярией, хоть и перевернут, но полностью не разграблен. Авторучки, карандаши и тетради были рассыпаны по полу. Не нужны никому. Даже тетради для растопки не растащили. Видимо топить тут некому.