Дом напротив

Решив, что так даже лучше, Джоэль принялся осторожно подниматься по ступенькам, стараясь не наступать на седьмую и тринадцатую – они скрипели. Добравшись до своей комнаты, он закрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной и медленно съехал на пол. Ему казалось, что, добравшись до дома, он сразу почувствует облегчение, но вместо этого Джоэль испытал какое-то неясное ощущение. Нечто между усталостью и сожалением.

Его комната выглядела как обычно, но в то же время в ней словно что-то изменилось. «Найди пять отличий», – подумал он и скороговоркой, тихонько пробубнил себе под нос: «Рубашка, брюки, носки, пуловер и мальчишка, который их надел».

Это не комната, это он сам стал другим.

* * *

Переодевшись в привычные футболку и джинсы, Джоэль присел на край кровати и просидел так несколько минут. Он боялся, что каждая секунда прожитого им накануне дня написана у него на лбу и кто угодно сможет сразу же увидеть, чем он вчера занимался. Даже если закрыть глаза на моральную сторону его поведения, оставалось как минимум три поступка, которые с полным правом можно было назвать незаконными. Он стащил без спросу банановый ликёр, проник в запертый дом и присвоил себе вещи, которые ему не принадлежали. Кража, взлом и опять кража. Вот почему он теперь сидел здесь – его комната стала чем-то вроде его личной тюрьмы.

Джоэль принялся размышлять, а что бы он стал делать, если бы сейчас был обычный субботний день, но мозг отказывался работать. Он подумал, что привычное всегда делаешь на автомате: если с тобой всё нормально, то ты и ведёшь себя нормально. В этом-то вся и загвоздка. Он больше не чувствовал себя нормальным; нельзя было назвать нормальным то, что с ним произошло.

«Соберись, – мысленно приказал он себе. – Сейчас абсолютно обычное субботнее утро. Ты только что проснулся. Первое, что ты сделаешь, – это…»

Продолжение было настолько очевидным, что Джоэль почувствовал себя круглым дураком: и как он не смог сообразить этого раньше! Первое, что сделал бы любой нормальный человек на его месте, – отправился бы завтракать, и именно этим он сейчас и займётся.

Джоэль сбежал вниз по лестнице, перепрыгнув через тринадцатую и седьмую ступеньки, и вошёл в столовую. Его мама по-прежнему сидела там, где он оставил её вчера вечером, за столом, с открытым ноутбуком, с той лишь разницей, что сейчас она спала. Мама слегка похрапывала, положив голову на сложенные руки. Это выглядело так привычно, что у него защемило сердце.

Джоэль подождал несколько секунд, но, увидев, что она не просыпается, отправился на кухню и бесцельно закружился между шкафчиками.

«Сейчас обычное субботнее утро», – ещё раз напомнил он себе. Взял чашку, насыпал туда овсяных хлопьев и залил их молоком.

Его привычным местом за столом был стул, рядом с которым сейчас спала мама, поэтому он переместился на другой конец стола, но проблема была в другом. Он не знал, что делать дальше. Должен ли он будить маму в обычное субботнее утро или лучше дать ей выспаться?

Его снова пронзила мысль, что не выходит притворяться, будто всё идёт как надо. Возможно, надо разбудить её; возможно, следует дать ей поспать. Оба варианта казались ему правильными, но какой из них правильный на самом деле?

Пока Джоэль решал, мама проснулась сама, и вопрос отпал.

– Привет, старик, – сказала она и сонно улыбнулась.

– Привет, – произнёс он тихо.

Джоэль набрал в лёгкие новый воздух, забыв выдохнуть старый, и от неожиданности закашлялся. Дожили, теперь он даже дышать нормально не может. Хелена, казалось, ничего не заметила.

– А я и не слышала, как ты вернулся домой, – произнесла она и зевнула. Так как это был не вопрос, он быстренько сунул в рот полную ложку хлопьев, тем самым избавив себя от необходимости врать.

Хелена принялась разбирать бумаги на столе, проверяя, сколько она успела сделать, прежде чем её сморил сон, и тут Джоэль обнаружил, что пристально на неё смотрит. Он через силу перевёл взгляд на свою чашку с завтраком. Хлопья, окончательно размокнув в молоке, превратились в склизкую, неаппетитную жижу, и у него пропало всякое желание есть это месиво дальше. Но если сейчас обычное субботнее утро, то он должен быть голодным. А раз так, то ему следует заставить себя поднять ложку и сунуть её содержимое в рот. Сейчас его единственная задача – доесть то, что лежит у него в чашке.

Хелена оглянулась на часы, висевшие позади неё.

– А они правильно идут? – неожиданно спросила она, и Джоэль тоже посмотрел на часы.

Они показывали четверть шестого утра.

– Ой, – произнёс он. – Я, наверное, вчера не сильно устал, поэтому и встал так рано.

Мама удивлённо посмотрела на него.

«Ну, сейчас начнётся, – подумал Джоэль. – Первый вопрос будет: что ты делал всю ночь?»

Но единственной маминой реакцией был смех.

– Надо же, четверть шестого утра.

На какую-то краткую долю секунды он было подумал, что она имеет в виду, будто сейчас воскресное утро и он проспал всю субботу, но тогда бы он точно не избежал вопросов. Единственно правильной версией казалось, что он проспал всего лишь несколько часов. Возможно, два. Или три.