Дом яростных крыльев

— Одно дело случайно упасть в канал и выжить. А другое — прыгнуть туда.

Его кадык медленно поднимается в горле, а затем ещё более медленно опускается.

— Как думаешь, как бы Марко отреагировал на то, если бы я поехал в Шаббе и присягнул их королеве?

Раздражение постепенно вытесняет мой шок.

— Защитить змея и присягнуть другому монарху — не одно и то же.

— В глазах Марко змеи такие же недостойные создания, что и жители Шаббе.

— Ты сравниваешь людей с животными.

— И это говорит девушка, которая считает, что они равны.

Я смыкаю губы, перевожу взгляд на горизонт и замечаю в волнах извивающуюся форму. К счастью, чешуя сверкает оранжевым, а не розовым цветом. Я не хочу, чтобы Минимус оказался рядом с лодкой, заполненной могущественными фейри.

После долгой паузы, я говорю:

— Почему мой поступок должен как-то отразиться на тебе?

— Потому что я за тебя заступился, Фэл.

Он отрывает мою руку от складок моего платья и помещает между своими тёплыми ладонями.

— Потому что я хочу и дальше за тебя заступаться, но я не могу всё время это делать, если ты будешь намеренно попадать в подобные ситуации.

Я пытаюсь высвободить руку, но он крепко её держит.

— Я никогда не просила тебя выбирать чью-то сторону.

Ветер усиливается, когда мы достигаем середины канала, и начинает развевать мои волосы.

Он ловит локон моих волос, заводит его мне за ухо, и хотя Данте знает меня наизусть, я всё равно вздрагиваю, когда его большой палец касается моей закругленной ушной раковины.

— В этом королевстве очень мало людей, которым от меня ничего не надо. И я их очень ценю.

Несмотря на то, что мой пульс не замедляется, он меняет свой ритм.

— Только вот мне кое-что от тебя надо, Данте.

Его брови сдвигаются вместе.

И пока его настороженность не успела укорениться, я говорю:

— Мне нужно от тебя то свидание, которое ты мне пообещал. Если ты, конечно, всё ещё хочешь пойти на свидание с безумной заклинательницей тварей.

Улыбка приподнимает уголок его губ, которые он подносит к моему уху.

— Когда Марко вернётся, и я передам ему Исолакуори, я потребую несколько дней отпуска, — громкость его голоса понижается. — Постарайся не попасть в беду, чтобы мы смогли провести это время вместе, хорошо?

От его предложения моё сердце ликует.

— Только мы вдвоём?

— Только мы вдвоём.

Большим пальцем он начинает описывать круги на костяшках моих пальцев.

Учитывая, что в моей спальне сейчас находится ворон, и мне надо найти ещё трёх, а также забрать ту миску в форме ворона из трофейной комнаты, я решаю, что будет разумнее не давать никаких обещаний.

Он заводит ещё один улетевший локон мне за ухо.

— Никаких больше проблем, хорошо, Заклинательница Фэллон?

— Ты говоришь это так, будто я волшебница.

— Это бы объяснило, почему я заворожен тобой.

Я закатываю глаза.

— Минуту назад ты пытался меня задушить.

— А теперь я хочу тебя поцеловать.

Мои глаза округляются, и я смотрю по сторонам, чтобы узнать, не смотрит ли на нас какой-нибудь фейри. Те двое, что правят лодкой, сосредоточены на островах Тарекуори на горизонте, а двое остальных находятся в хвосте — они стоят спинами к нам и осматривают океан в поисках угроз.

— Забудь о них.

Я замечаю ещё одну лодку у него за спиной — Сильвиуса.

— Капитан наблюдает за нами.

Данте оглядывается через плечо, после чего снова поворачивается ко мне.

— Извращенец.

Это, а ещё много чего ещё… Он так же мерзкий, хамоватый и льстивый.

Данте обхватывает моё лицо и наклоняет мою голову так, чтобы мои губы оказались на одном уровне с его.

— Забудь о нём, Фэл.

Проще сказать, чем сделать.

— А что насчёт твоей репутации?

— Ты наполовину фейри. Не говоря уже о том, что ты внучка генерала. Вряд ли тебя можно назвать неподходящей компанией.

— Значит, мне не придётся стать твоим маленьким грязным секретом?

Он улыбается, затем приближает ко мне свою улыбку. И слегка касается моих губ.

— Только если ты сама этого захочешь.

— Нет.

Он тихонько усмехается, и от этого звука мои соски затвердевают, а дыхание учащается. Когда он склоняет голову набок и размыкает мои губы, я отпускаю по ветру все рамки приличия и чопорность и открываюсь ему.

Ведь я же целую сейчас своего единственного и неповторимого мужчину, который завладел моим сердцем в тёмном переулке Тарелексо.

Мои веки опускаются, а тело расслабляется рядом с его телом. И хотя он не придвинулся ко мне, всё, что я сейчас чувствую, чей вкус и запах ощущаю, это он. Его дыхание становится воздухом в моих лёгких, а его руки — единственное, что не даёт моему телу упасть на него. Он держит мой подбородок в своих мягких как пух руках.

Его кожа такая нежная.

Гораздо нежнее моей.

Гораздо нежнее, чем у Антони.

Моя кровь нагревается и начинает пульсировать, и воспоминания о том, что я практически сделала прошлой ночью, встают у меня перед глазами. Хвала Котлу, что я отказала Антони, а иначе угрызения совести терзали бы меня сейчас. Я решаю, что прежде чем мы с Данте расстанемся, я расскажу ему о поцелуе, потому что я не хочу, чтобы между нами были секреты.

То есть больше, чем нужно.