Дом яростных крыльев (ЛП)

Когда я снова смотрю на берег, женщины там уже нет.

ГЛАВА 3

Я до краёв наполняю волшебным вином кувшин для капитана Даргенто, мужчины, которого я ненавижу также сильно, как и стирку.

Нет. Это неправда. Я презираю его ещё больше.

Джиана, старшая сестра Сибиллы, ставит свою тарелку на деревянную поверхность бара.

— Я могу отнести ему вино после того, как проверю наличие свободных комнат.

Как и у Сибиллы, глаза Джианы бледно-серебристого цвета, и они кажутся ещё бледнее на фоне её тёмно-коричневой кожи. Несмотря на то, что сестёр разделяет шесть десятилетий, у них общие родители — такое редко случается в Люсе, где верность в браке — необязательное условие. К тому же чистокровные фейри живут от шестисот до семисот лет, а полукровки в два раза меньше. Если я проживу так же долго, я, вероятно, устану от своего партнера.

Я смотрю на то место, где сидит капитан.

— Я вполне могу совладать со своим отвращением и поставить кувшин на стол, вместо того, чтобы уронить его ему на колени.

Сибилла выходит из кухни с большим горшком, из которого поднимается пар и пахнет тимьяном.

— На чьи это колени ты хочешь пролить вино?

— Сильвиуса, — говорю я, не двигая губами.

Сибилла фыркает.

— Представь, какой бы ты была богатой, если бы брала с него по медяку каждый раз, когда он тебя касается.

Джиана глядит в сторону круглого стола, за которым сидят капитан, Като и три других высокопоставленных чиновника. Они уничтожают куски кабанины, которую она только что поставила между ними.

— Он всё ещё это делает?

Я хватаюсь за ручку кувшина.

— Если я начну брать деньги с ваших клиентов за то, что они меня трогают, я смогу купить особняк в Тарекуори.

Сибилла хихикает, но Джиана молчит. Она всё ещё смотрит на капитана, который вытирает жир со своего острого подбородка.

— Всё в порядке, Джиа.

— Нет, не в порядке, — она резко смотрит на меня. — Калдрон, как же я ненавижу это место.

— Нет, ты всего лишь ненавидишь клиентов, — говорит Сибилла, после чего начинает обходить толпу шумных посетителей.

Джиана убирает остатки еды с тарелки.

— Наши клиенты настоящие животные.

— Животные добрые.

Она смотрит на меня, и мне хочется себя ущипнуть. Джиана никогда меня не судила, но полукровки любят животных только в зажаренном виде или под соусом.

— Ты права. Наши клиенты — ещё хуже.

— Не ровняй всех под одну гребёнку, Джиа. Некоторые из нас — удивительные создания, — говорит Фибус, складывая локти на стол.

Я улыбаюсь своему любимому светловолосому фейри.

— Не видела тебя целую неделю, Фибс.

Он переплетает пальцы и, закинув руки за голову, потягивается. Он, вероятно, только что выкатился из своей кровати. Мой друг — ночное создание.

— Занимался семьёй.

Я хмурюсь, потому что Фибус питает отвращение к своей семье. Он переехал из Тарекуори в Тарелексо сразу же, как закончил школу.

— Что случилось?

Я обхватываю пальцами ручку ещё одного кувшина и приподнимаю его.

— Флавия обручилась.

— Твоя сестра обручилась? С кем?

— С другим чистокровкой.

— С кем?

Не то, чтобы я знала всех в Люсе, но обладатели заостренных ушей составляют двадцать процентов нашего населения, и поскольку я ходила с ними в одну школу, я знаю большинство их семей.

— С Викториусом Сурро.

Фибус произносит его имя с таким отвращением, что я не могу скрыть улыбку.

Несмотря на то, что Фибус и сам является обладателем заостренных ушей, он ведёт себя так, словно уши, растущие по бокам от его лица — закругленные. Иногда я боюсь, что его поведение приведёт его к обрезанию ушей, через которое прошла моя мама, но для этого ему надо совершить смертный грех, а Фибус, несмотря на свою дерзость, обладает чистой душой и сердцем.

Я киваю на потолок.

— Твой будущий зять сейчас в комнате прямо над нами.

Фибус следит за моим взглядом, его зелёные глаза темнеют.

— Ржавый котел.

Я широко улыбаюсь, услышав, как он чертыхнулся, после чего обхожу бар, чтобы отнести вино на стол капитана. Я стараюсь держаться рядом с Като, которому я могу доверить своё тело, но не свои секреты.

— Вам ещё что-нибудь нужно?

Капитан скользит по мне глазами янтарного цвета. Мне очень хочется прыгнуть в канал, чтобы смыть с себя ощущение, которое оставил его ухмыляющийся взгляд, но вместо этого я распрямляю плечи и нацепляю на лицо улыбку.

Он откидывается назад на своём стуле, и деревянные планки скрипят под весом его широкого мускулистого тела. Если бы он не был хамом и извращенцем, я могла бы восхититься его телосложением, но характер для меня важнее внешности, а характер капитана такой же гнилой, как те фрукты, которые продают на пристани.

— Юстус считает, что ты подаёшь здесь не только вино. Ты это знаешь, синьорина Росси?

Като вздрагивает.

А я нет.

— Мой дед думает про меня много плохого. Думаю, всё дело в ушах.

Я улыбаюсь Сильвиусу, потому что нет ничего более обезоруживающего, чем улыбка. Мужчины никогда не знают, что делать с улыбкой, но зато точно знают что делать, если девушка краснеет.

— Надеюсь, вы сообщите ему, что единственные бёдра, которые я натираю, это бёдра кабанов, которые вы так любите, капитан.