Дом душ

Мало-помалу сделались известны и подробности, однако же сама история оставалось загадочной. Главным свидетелем по делу проходил камердинер умершего, который сообщил, что вечером накануне своей смерти лорд Арджентайн ужинал у некой высокопоставленной дамы, чье имя в газетных отчетах не фигурировало. Около одиннадцати вечера лорд Арджентайн вернулся домой и уведомил слугу, что до следующего утра его услуги не понадобятся. Несколько позже камердинер проходил по коридору и был ошеломлен, увидев, как его господин тайком выбирается из дома через парадную дверь. Он переоделся из вечернего костюма в куртку с поясом и короткие бриджи, а на голове у него была плоская коричневая шляпа. У камердинера не было причин предполагать, что лорд Арджентайн его заметил; и хотя господин не имел обыкновения засиживаться допоздна, слуга не придавал этому случаю особого значения до следующего утра, когда он, как обычно, без четверти девять постучался в дверь спальни. На стук никто не ответил; слуга постучался еще пару раз, вошел в комнату и увидел тело лорда Арджентайна, висящее под углом в ногах кровати. Слуга обнаружил, что его господин крепко привязал веревку к одному из невысоких столбиков кровати, сделал затягивающуюся петлю, накинул ее себе на шею и решительно шагнул вперед. Таким образом, несчастный скончался от медленного удушения. Он был в том же легком костюме, в котором слуга накануне видел его уходящим из дома, и вызванный доктор установил, что его жизнь оборвалась более четырех часов назад. Все бумаги покойного, письма и тому подобное нашлись в полном порядке, но не удалось обнаружить ничего, что хотя бы косвенно указывало на некий скандал, крупный или мелкий. На этом все улики кончались – больше ничего так и не узнали. На ужине, где был накануне лорд Арджентайн, присутствовало еще несколько человек, и все они утверждали, что он был в своем обычном жизнерадостном настроении. На самом деле, камердинер сказал, что ему показалось, будто его господин был несколько возбужден, когда вернулся домой, но он признавал, что изменения его поведения были совершенно незначительны, практически незаметны. Поиски какой-либо разгадки казались безнадежными, и в целом сошлись на том, что на лорда Арджентайна просто внезапно накатил некий самоубийственный припадок.

Однако ж не тут-то было: в течение трех недель еще три почтенных джентльмена, один из них аристократ, а еще двое – просто обеспеченные и респектабельные люди, погибли самым жалким образом почти точно так же, как и он. Лорда Суонли обнаружили утром в его гардеробной висящим на колышке, вбитом в стену, а мистер Кольер-Стюарт и мистер Геррис покончили с собой точно так же, как лорд Арджентайн. Ни в одном из этих случаев никаких объяснений не нашлось, одни только голые факты: вечером человек был жив, утром обнаружили мертвое тело с почерневшим, распухшим лицом. Полиция вынуждена была признать, что она бессильна арестовать преступника, также как объяснить кровавые убийства в Уайтчепеле[67]; однако ужасающие самоубийства на Пикадилли и в Мейфере всех просто поставили в тупик: даже обычная жестокость, что хоть как-то объясняла преступления, совершенные в бедных кварталах Ист-Энда, не могла объяснить происходящего в фешенебельном Вест-Энде. Каждый из этих мужчин, что решились умереть позорной и мучительной смертью, был богат, благополучен и, по всем признакам, любил жизнь. Даже самое придирчивое расследование так и не сумело разнюхать хоть какие-то признаки скрытых мотивов во всех этих случаях. В Лондоне царил ужас; встречаясь, люди заглядывали друг другу в глаза, и каждый гадал, кто станет жертвой пятой необъяснимой трагедии. Журналисты тщетно искали в своих блокнотах материалы, из которых можно было бы соорудить объяснение, и во многих домах утреннюю газету разворачивали с внутренним трепетом; никто не знал, когда и куда придется очередной удар.

Вскоре после последнего из этих ужасных событий Остин отправился навестить мистера Вильерса. Ему было любопытно узнать, не удалось ли тому обнаружить свежие следы миссис Герберт, будь то через Кларка или через другие источники. И он спросил об этом сразу, как только они сели.

– Нет, – отвечал Вильерс. – Я написал Кларку, но он упорствует. Я попробовал другие пути, но безрезультатно. Я не сумел выяснить, что стало с Хелен Воан после того, как она покинула Пол-стрит, но думаю, что она уехала за границу. Но, по правде сказать, Остин, я в последние несколько недель почти не думал об этом деле. Я был близко знаком с несчастным Геррисом, и его ужасная смерть стала для меня страшным ударом, страшным ударом!

– Ну еще бы! – серьезно ответил Остин. – Вы же знаете, что мы были дружны с Арджентайном. Если я правильно помню, мы даже говорили о нем в тот день, когда вы были у меня.

– Да-да, по поводу того дома на Эшли-стрит, дома миссис Бомон. Вы еще что-то говорили насчет того, что Арджентайн обедал у нее в гостях.

– Именно, именно. Вы же знаете, что Арджентайн обедал там же и вечером накануне… накануне его смерти?

– Нет, этого я не знал.