Дом душ

«Рука указывала не напрасно. Послание звезд больше не тайна. Странным образом черные небеса исчезли (или были украдены) вчера, но это неважно, ибо у меня имеется звездный глобус. Наша прежняя орбита не изменилась; вы вспомнили номер моего знака или желаете назначить какой-нибудь другой дом? Я побывал на обратной стороне луны и могу вам кое-что продемонстрировать».

– И что вы об этом думаете? – спросил Дайсон.

– Выглядит как полная абракадабра, – проговорил Филлипс. – По-вашему, в ней есть смысл?

– О, несомненно: письмо отправили за три дня до убийства; его обнаружили в кармане убитого; оно написано фантастическим почерком, который сам убитый использовал для своих личных заметок. Все это каким-то образом связано, и, на мой взгляд, в обстоятельствах дела сэра Томаса Вивиана кроется некая омерзительная тайна.

– Какая же у вас теория?

– Что касается теорий, то я все еще на весьма ранней стадии и избегаю преждевременных выводов. Но думаю, что сокрушил вашу версию про итальянца. Еще раз скажу вам, Филлипс: сдается мне, эта история дурно пахнет. Я не могу последовать вашему примеру и разделить вашу железную уверенность в том, что те или иные события попросту не могут случиться, потому что до сих пор ни разу не случались. Вы же заметили, что первое слово в письме – «рука». Мне кажется – в сочетании с тем, что мы знаем о рисунке на стене, и с тем, что вы сами мне поведали об истории и значении этого символа, его связи со старым как мир поверьем и суевериями далеких и смутных эпох, – все это свидетельствует о некоем коварстве; во всяком случае, я так вижу. Нет, я не отказываюсь от слов, которые сказал вам отчасти в шутку тем вечером, когда мы отправились прогуляться. Нас окружают таинства, по сути своей как порочные, так и благие, и я убежден, что мы живем и торим пути свои в неизведанном мире, где существуют пещеры, тени и обитатели сумерек. Вполне возможно, в определенных случаях человеческую эволюцию можно обратить вспять – и я верю, что некое ужасное знание еще не умерло.

– Вы меня запутали, – посетовал Филлипс. – Кажется, этот случай вас странным образом заинтересовал. Что же предлагаете делать?

– Дражайший Филлипс, – ответил Дайсон, сменив тон на более легкомысленный, – боюсь, мне придется в некотором смысле опуститься на дно. Предвкушаю визиты к ростовщикам, да и владельцами пивных пренебрегать нельзя. Я должен привить себе вкус к дешевому элю; махорку я уже люблю и уважаю всем сердцем.

В поисках исчезнувших небес

На протяжении многих дней после беседы с Филлипсом мистер Дайсон решительно следовал в своих поисках тем единственным курсом, который сам же и наметил. Непреодолимое любопытство и врожденное стремление к неведомому были мощными стимулами, но в истории со смертью сэра Томаса Вивиана (ибо слово «убийство» теперь слегка смущало Дайсона) кое-что показалось ему не просто любопытным. «Красная рука», нарисованная на стене; смерть от кремневого орудия; невероятное сходство между почерком, которым было написано письмо, и фантастическим алфавитом, который доктор оберегал, словно некую священную тайну, чтобы с его помощью делать тривиальные заметки, – все эти разрозненные, непохожие друг на друга нити сплелись и породили в разуме литератора странный, таинственный узор с преобладанием жутких, смертоносных образов с расплывчатыми очертаниями, похожих на гигантских персонажей с колышущегося старинного гобелена. У Дайсона имелись кое-какие догадки относительно смысла письма, и в решительных поисках исчезнувших «черных небес» неутомимый следователь истоптал переулки и темные улочки центрального Лондона, познакомился с ростовщиком и стал завсегдатаем самых убогих пивнушек.