Дом душ

Далее я действовал бездумно, не имея никакого плана. Сжимая проклятую монету, обжигавшую адским пламенем, сбежал, словно меня преследовали чума и смерть, в слепом ужасе кинулся в какой-то переулок, не разбирая дороги. Почувствовав кругляш в кулаке, я его выкинул, понятия не имея, куда, и помчался дальше по переулкам и закоулкам, пока не очутился на многолюдной улице и не взял себя в руки. Здравый смысл вернулся ко мне, я осознал, что мне грозит и что случится, попадись я Липсиусу. Я понимал, что помешать ему – все равно что пытаться остановить неумолимую машину, ткнув в нее пальцем. Недавнее приключение с несчастным мистером Хедли доказывало, что у Липсиуса повсюду агенты; и я предвидел, что, стоит мне угодить в ловушку, доктор не изменит своим представлениям о всемерном превосходстве стиля, вследствие чего я умру под пыткой, ужасной и изощренной. Я полностью сосредоточился на задаче перехитрить его и его эмиссаров, трое из которых, как я знал, доказали свою способность выслеживать людей, по разным причинам предпочитающих пребывать в безвестности. Этими слугами Липсиуса были двое мужчин и женщина, причем последняя представлялась самой коварной и смертоносной. И все же я подумал, что сам не лыком шит, и собрался с духом. С той поры я каждый день и час соревнуюсь в изобретательности с Липсиусом и его мирмидонцами[150]. Какое-то время удача была на моей стороне; хотя они яростно преследовали меня по всем укромным уголкам Лондона, я продолжал ускользать и с толикой насмешки следил за тем, как ищейки мечутся, потеряв след каких-то две-три минуты назад. Были пущены в ход все приманки и ухищрения, чтобы выманить меня из укрытия; через газеты сообщили, что взятое мною найдено, и предложили встречу с благоприятным исходом без малейшего риска для меня. Я посмеялся над их усилиями, начал испытывать презрение к организации, которую так страшился, и чаще совершать вылазки из укрытия. Не раз и не два я узнавал мужчин, которым было поручено меня схватить, и легко ускользал у них из-под носа; с некоторой поспешностью я решил, что бояться нечего, ибо мое мастерство превосходит их. Но пока я упивался собственной хитростью, третий эмиссар Липсиуса плел свои сети; в недобрый час я нанес визит старому другу, литератору по фамилии Рассел, живущему на тихой улице в Бейсуотере. Я слишком поздно узнал о женщине, которая пару дней назад сняла комнаты в том же доме, и меня выследили. Слишком поздно, как уже было сказано, я осознал роковую ошибку и тот факт, что бежать некуда. В конце концов я окажусь во власти врага, не знающего жалости; покинув этот дом, я, несомненно, отправлюсь навстречу роковой судьбе. Едва ли осмелюсь помыслить о том, что меня ждет; воображение, как всегда живое, рисует ужасные картины неописуемых пыток, которым меня наверняка подвергнут; когда я умру, Липсиус будет стоять рядом, удовлетворенный на свой порочный лад нюансами моих страданий и моим позором.

Часы – нет, минуты! – теперь для меня драгоценны. Иногда я отвлекаюсь от мыслей о грядущих муках и задаюсь вопросом, не смогу ли даже сейчас придумать какой-нибудь замысловатый ход, осуществить бесконечно сложный план, чтобы освободиться от столь страшной участи. Но, похоже, способность находить выход из ситуации меня оставила; я, как ученый из старой легенды, покинут силой, которая помогала мне до сих пор. Не знаю, когда наступит решающий момент, но он абсолютно неизбежен; уже скоро мне огласят приговор, и от приговора до приведения в исполнение пройдет совсем немного времени.

* * *

Больше не могу сидеть здесь, словно узник. Выйду сегодня вечером, когда на улицах многолюдно и шумно, и в последний раз попытаюсь сбежать.

* * *

Потрясенный до глубины души Дайсон закрыл книжицу и подумал о странной серии происшествий, которые вынудили его соприкоснуться с интригами и заговорами, связанными с «Золотым Тиберием». Он успел как следует спрятать монету и теперь содрогнулся при мысли о том, что о ее местонахождении проведает злобная банда, обладающая столь необыкновенными источниками сведений.

Пока Дайсон читал, стало совсем поздно, и он убрал записную книжку, всем сердцем надеясь, что несчастный Уолтерс сумеет даже в одиннадцатом часу ночи избежать участи, которой так страшился.

Приключение в заброшенном особняке

– Замечательная история, как вы и говорили; необычайная последовательность событий и череда совпадений. Должен признать, вы не преувеличивали, когда впервые показали мне «Золотого Тиберия». Но неужели вы думаете, что Уолтерс не зря страшится уготованной ему жуткой участи?

– Я не знаю наверняка. Кто осмелится предсказывать события, когда сама жизнь, обрядившись в мантию совпадения, выходит на подмостки? Возможно, мы еще не добрались до последней главы этой удивительной повести. Взгляните, мы почти на окраине Лондона; в тесных рядах кирпичных домов появились просветы, за которыми зеленеют поля.