Дом душ

Мистер Филлипс, выслушав рассказ с образцовым терпением, недолго поколебался, прежде чем ответить.

– Многоуважаемая мадам, – сказал он наконец, – вы как будто знали, что я могу помочь не только как человек, но и как адепт науки. Глубоко сочувствую вам как ближнему своему; вы, должно быть, испытали сильные муки от увиденного – или, скорее, от того, что как будто бы увидели. Ибо я ученый человек, и мой долг – говорить чистую правду, которая, надо заметить, не только истинна, но также утешительна. Пожалуйста, опишите внешность вашего брата.

– Разумеется, – с готовностью откликнулась дама. – Я вам его опишу в мельчайших подробностях. Мой брат довольно молодо выглядит; он бледен, у него небольшие черные бакенбарды и он носит очки. У него до чрезвычайности робкое, почти испуганное выражение лица, и он нервно озирается. Думайте, думайте! Конечно, вы должны были его увидеть. Возможно, вы завсегдатай этого привлекательного квартала; вы могли повстречаться с ним в какую-нибудь предыдущую субботу. Возможно, я ошиблась, предположив, что он свернул в переулок; он мог пойти дальше, и вы столкнулись. О, скажите мне, сэр, вы его видели?

– Боюсь, я не очень внимательно смотрю по сторонам, когда прогуливаюсь, – проговорил Филлипс, который мог бы и собственную мать не заметить. – Но я не сомневаюсь, что ваше описание заслуживает всяческих похвал. А теперь не могли бы вы описать мужчину, который предположительно держал вашего брата за руку?

– Я не могу этого сделать. Я же сказала, что его лицо показалось мне лишенным выражения или примечательных особенностей. Оно походило на маску.

– Вот именно; нельзя описать то, чего не видел. Вряд ли мне нужно указывать вам на вывод, который напрашивается сам собой; вы стали жертвой галлюцинации. Вы рассчитывали увидеть брата и встревожились, потому что он не появился, – несомненно, в вашем мозге начался некий бессознательный процесс, вследствие чего вы узрели простую проекцию собственных мучительных мыслей: отсутствующего брата и воплощение ужасов, не поддающийся описанию образ. Разумеется, что-то помешало брату встретиться с вами в привычный час. Думаю, через день-два вы получите от него весточку.

Дама бросился на мистера Филлипса серьезный взгляд, и на миг в ее глазах как будто бы промелькнуло веселье, но потом лицо омрачилось от догматических выводов, к коим ученый подводил с таким железным упорством.

– Ах! – сказала она. – Вы не понимаете. Я не могу сомневаться в том, что видела собственными глазами. Со мной, знаете ли, случались вещи и пострашнее. У вас веские доводы, но женская интуиция не знает промаха. Поверьте, я не страдаю истерией; пощупайте мой пульс – он довольно ровный.

Она протянула руку изящным жестом и бросила взгляд, который против воли очаровал Филиппса. Рука оказалась мягкой, белой и теплой, и, в некотором замешательстве коснувшись пурпурной вены кончиками пальцев, он почувствовал себя глубоко тронутым этим зрелищем любви и скорби.

– Да, – проговорил Филлипс, отпуская ее запястье, – вы, очевидно, вполне владеете собой. Но вы же понимаете, что у живых людей не бывает мертвых рук. Такого рода вещи попросту немыслимы. Существует некоторая вероятность, что вы видели брата с другим джентльменом, они спешили по какому-нибудь важному делу, оно-то и помешало им приостановиться. Что касается фантастической руки – возможно, у незнакомца имеется некий физический изъян, ему случайно отстрелили палец или что-то в этом роде.

Молодая леди печально покачала головой.

– Вижу, вы убежденный рационалист, – сказала она. – Разве не слышали, как я сообщила, что со мной случались вещи пострашнее? Я тоже когда-то была скептиком, но после кое-каких открытий не могу изображать сомнение.

– Мадам, – ответил мистер Филлипс, – никто не заставит меня отречься от своих убеждений. Я никогда не поверю – и в этом нет никакого притворства, – что дважды два равно пяти, и ни под каким предлогом не допущу существования треугольника с двумя сторонами.

– Вы немного торопитесь, – возразила дама. – Но позвольте спросить, известно ли вам имя профессора Грегга, авторитетного специалиста по этнологии и родственным дисциплинам?

– Мне не просто известно его имя, – сказал Филлипс. – Я всегда считал профессора Грегга одним из самых проницательных и трезвомыслящих исследователей; его последняя книга, «Учебник этнологии», показалась мне достойной восхищения по меркам трудов из соответствующей области. Едва она попала мне в руки, я узнал о несчастном случае, оборвавшем карьеру Грегга. Я так понял, он снял на лето загородный дом на западе Англии и предположительно упал в реку. Кажется, его тело так и не нашли.

– Сэр, я не сомневаюсь в вашем умении хранить секреты. Ваши речи свидетельствуют о благоразумии, а упомянутый научный труд – о том, что вы не пустослов. Одним словом, я чувствую, что могу на вас положиться. Похоже, у вас сложилось впечатление, что профессор Грегг мертв; у меня нет оснований полагать, что это так.