Дом драконов

Люди всегда боялись слишком чувствительных.

Она покажет им, что они были правы, опасаясь ее.

Стиснув зубы, Эмилия раскинула руки в стороны, ладонями вверх.

– Стоит ли мне это делать? – прошептала она скорее себе, чем кому-либо другому. Но тот голос, который она услышала на острове сразу после Охоты, этот рокочущий мужской голос эхом отдался в ее голове… и произнес ее имя.

Эмилия.

Она чувствовала, как магия шипит под ее ногтями, набухая под грудной клеткой. Эмилия открыла глаза, посмотрела на всех этих добрых, невежественных, самодовольных людей и почувствовала, как в ней поднимается ненависть. Хаос смешался с ненавистью, и она высвободила его.

Она отпустила силу, наблюдая, как мир вокруг нее разрывается на части.

Девочка на столе исчезла. Люди на стояках исчезли. Сама темнота исчезла.

Раздался скрежет, визг искореженного металла. Эмилия прижала руки к голове, но не смогла выдавить из себя ни звука. В этой бурлящей серой пустоте небытия в ее голове вспыхнули образы.

Кожаный флакон.

Золотой трон.

Какой-то символ, линии и изгибы, которые она не могла понять.

Император Эразмус, сложивший руки на груди, его глаза, сомкнутые в смерти.

Огромный оранжевый глаз дракона открывается. Он смотрит на нее.

И…

Драгонспай в огне.

Здания превратились в щебень, закопченные до пепла. В воздухе стоял тяжелый запах обуглившейся человеческой плоти, тошнотворно-сладкий, как жареная свинина. Тела, десятки, если не сотни, разбросанных повсюду, были столь же многочисленны и жалки, как утонувшая колония муравьев. Глядя на этот мертвый мир, Эмилия нутром ощущала тягучий ужас неизбежности.

И среди обломков она разглядела пять конкретных тел. Ее и других участников, все в крови, с безжизненными глазами, обращенными к синеве наверху.

Эмилия!

И затем…

* * *

Эмилия смотрела в ясное голубое небо. Ее тело задрожало, когда она приподнялась на локтях. Вокруг нее раздавались кашель и стоны, а остальные катались по земле. Люциан. Веспир. Аякс. Гиперия. Они все были здесь.

И Правда…

Теперь это было похоже на любую другую каменную арку в саду. Сквозь нее она отчетливо видела каменную скамью и куст розовых цветов. Эмилия откинула голову назад и обнаружила, что Петро и Камилла стоят над ней, заслоняя солнце.

– Что, сгинуть в бездне, произошло? – воскликнула Камилла.

50 Веспир

Веспир сидела под грушей, сжимая и разжимая челюсти. Как скоро жрецы исправят то, что пошло не так с тестом? Как скоро они узнают, кто победил? Если ей придется ждать еще дольше, она может сойти с ума. Аякс сел справа от нее. Вот уже почти час они сидели вместе.

– Думаешь, они скоро это восстановят? – пробормотал Аякс. Его вытянутая нога задрожала. Впереди них два жреца кружили вокруг каменного прохода. Камилла проходила через него, а Петро следовал за ней, явно споря друг с другом. Камилла начала махать руками от полной фрустрации, как большая яркая птица.

– Я не знаю, – это был ее постоянный ответ на вопросы Аякса. Веспир посмотрела на трех других участников, расположившихся на солнце. Эмилия сидела на краю пруда, волосы закрывали ее лицо, когда она водила пальцами по воде. Люциан стоял рядом с ней, уперев руки в боки, в позе какой-то героической статуи, он часто бессознательно делал это. Гиперия казалась странно взволнованной с тех пор, как их всех вышвырнули за ворота. Сначала она сидела в стороне от остальных, потирая руки, как будто ей было холодно. Теперь она, казалось, пришла в себя и заговорила с Люцианом, бросая взгляды на Веспир и Аякса. Ее внимание заставило Веспир стиснуть зубы.

– Вот. – Аякс швырнул что-то в ветви, и мгновение спустя груша с торчащей из нее рукояткой ножа шлепнулась рядом с рукой Веспир. Пахло божественно.

– Спасибо. – Веспир откусила кусочек, и почувствовала приятный вкус во рту. Она вытерла подбородок и передала фрукт Аяксу.

– Э-э, я думал, ты отрежешь кусочек. Но, конечно. Я съем после тебя, – сказал он. Веспир жевала, прислонившись головой к стволу и закрыв глаза. Почему проход был сломан? И… прошла ли она вызов? Веспир попыталась вспомнить все, что она видела.

– Что ты там увидел? – спросила она.

– Разве это не должно быть личным?

– Не вижу причин, по которым мы не можим поговорить об этом друг с другом. Кроме того, я думала, тебя не заботят правила.

– Да, но в привлекательном смысле, а не в глупом. – Шаркнув ботинком по земле, он сказал: – Не думаю, что я прошел.

– Почему ты так говоришь?

– Чувствую. Неужели мне больше не позволено испытывать чувства?

– Ну, тебе не нужно отрывать мне голову, – сказала она.

– Поверь мне, если я выиграю, никому не отрубят голову. Я буду великодушен. Для казни я придумал этот удивительный двенадцатиярусный торт, который вы, ребята, должны будете есть до самой смерти. По крайней мере вы умрете с улыбкой. И тортом.

– Что-нибудь еще?

– Он будет шоколадным.

– Нет. – Веспир вздохнула. – Во время теста. Что-нибудь вроде… образов?

Тишина. Ветер раскачивал листья над ними.

– Странный глаз? Трон? – тихо спросил он. У Веспир перехватило дыхание.

– Город? – прошептала она. Аякс шевельнулся.