Дом драконов

Они начали с того, что развязали девушке руки и сняли шлем. Внутри толпа обнаружила обрывок чего-то бледного, с широко раскрытыми голубыми глазами и курносым носом. Кто-то отрезал ей ножом волосы, и кожа на голове кровоточила пятнами. Девочка начала учащенно дышать, когда констебль взял горячий нож из ближайшей жаровни. Его кончик сверкнул расплавленным оранжевым, когда они заставили ее запрокинуть голову.

– Пожалуйста. Останови это. – Эмилия потянула отца за рукав, и он бросил на нее испепеляющий взгляд.

– Смотри и учись, – прорычал он. Внутренности Эмилии были полны извивающихся червей, когда констебль одним ловким движением отрезал девочке язык.

Эмилия вспомнила, как рот девушки наполнился густой темной кровью. Похоже на ягодный соус, – оцепенело подумала она. А потом ее начало трясти.

Хаос дремал в ее душе. Ужас, выставленный напоказ, подавил все чувства.

Девочку положили на стол, заковали в цепи и прижгли рану на губе, чтобы она не захлебнулась собственной кровью. Они создали целую науку пыток.

Сначала они вбили железные гвозди в руки и ноги девочки, привязав ее к столу. Эмилия вздрагивала при каждом ударе молотка. Девочка была приколота, как какая-то больная имитация пойманной бабочки.

Потом они взяли кипящий свинец и ослепили ее им. Приглушенные крики, то, как она вытянула ноги, словно ее ударила молния, остались в памяти Эмилии более отчетливо, чем вся кровь. Она вцепилась в руку Алекса. Ее брат носил отпечатки ногтей Эмилии в виде полумесяцев в течение нескольких часов после этого.

Затем они вскрыли живот девушки перед толпой, вытащили ее печень, изучили ее красно-фиолетовое желе, распотрошили ее внутренности, напоминавшие метры розовых сосисок. От одной мысли о сосисках на завтраке Эмилию чуть не стошнило.

– Держи себя в руках, – пробормотал отец, когда она начала тяжело дышать и наклонилась, чтобы обхватить руками колени.

Эмилия не знала, в какой именно момент умерла девочка. Она явно испражнилась еще до того, как это случилось, или, возможно, в момент освобождения. Констебль бросил каждый из ее органов по очереди в огонь, и запах жарящихся отбросов разнесся по воздуху, когда люди зааплодировали и начались танцы. Эмилия увидела двух человек, мужчину и женщину, распростертых на земле от горя. Родители девочки.

– Все закончилось. – Алекс поцеловал ее в макушку.

Когда они вернулись домой, родители спросили у нее, не хочет ли она поскакать по Гибрианским островам, сделать то, что ей нравится. Она ушла в свою комнату и пролежала в постели два дня. Эмилия не могла сомкнуть глаз, чтобы не увидеть глаза девочки. Она чувствовала запах крови в каждой чашке чая, которую брат пытался заставить ее выпить.

Собственно, с этого и началась ее любовь к кофе.

И когда Эмилия наконец начала плакать и плакала почти восемь часов подряд, заключенная в углу своей комнаты, ее сила раскалывала комод и взрывала головы кукол, только Алекс был достаточно храбр, чтобы войти внутрь, зная, что она не причинит ему вреда. Он прижал ее к себе и пообещал:

– Когда я займу трон, первым делом я прикажу прекратить убивать хаотиков. Клянусь тебе. – Он поцеловал ее в макушку. – Просто подожди еще немного, Эми. Я все сделаю правильно.

* * *

Эмилия не видела эту девушку уже четыре года и думала, что больше никогда ее не увидит. Теперь Эмилия стояла у стола палача, безвольно опустив руки и глядя на жертву. Они уже пригвоздили ее руки и ноги, выжгли глаза. Они даже подвергли ее вивисекции, вскрыли живот и выставили на всеобщее обозрение красные внутренности, хотя слабое подергивание конечностей свидетельствовало о том, что девушка каким-то образом все еще жива.

– Мне жаль, – прошептала Эмилия, дотрагиваясь до тонкой белой руки.

Из безмолвной тьмы появилась масса людей. Эмилия вскинула голову. Она посмотрела на ликующую, насмешливую толпу по обе стороны от нее. Они начали хлопать в ладоши, швырять вещи и кричать: «Смерть! Смерть!».

– Она ребенок. Она всего лишь ребенок! – Эмилия закричала на них, поворачиваясь во все стороны, но куда бы она ни посмотрела, везде она видела ряды рычащих, ненасытных лиц.

Мы родились со злым недугом, подумала Эмилия, впервые увидев девочку. Зло. Да, они родились злыми, хотя и не по своей воле. В то время она не думала, что эта бойня была неправильной. Ужасно, да, но не неправильно.

Но теперь…

Алекс сказал ей, что он все сделает правильно, когда займет трон, но Алекса здесь не было. Была она. Эмилия почувствовала покалывание силы вдоль позвоночника и поток хаоса глубоко в линиях ее ладоней. Ее тело было сосудом, наполненным обнаженной и неконтролируемой энергией. Ее волосы, казалось, искрились на концах, и она почувствовала что-то металлическое на языке.

– Вы. Вы хорошие люди, – прорычала она, глядя на их проклятые лица. Девушка продолжала бормотать и всхлипывать, пытаясь освободиться. Эмилия моргнула.

Кто положил меч рядом с ней?

Он был золотым, с навершием в форме головы дракона.

Эмилия отбросила эту проклятую штуку в сторону. У нее было другое, лучшее оружие.