Дом дервиша

— Они пытаются запугать вас. Чандар, тот второй, рядовой детектив, он понятия не имеет, в чем все дело, просто знает, что должен разыгрывать из себя плохого копа, а Айкут будет изображать хорошего. Тюрьма, штрафы, потеря бизнеса, банкротство. Мне нельзя в тюрьму. Это убьет мою мать. Я и так нанесла ей удар, выйдя за тебя, Аднан. И тогда они разыграли классическую дилемму заключенного. Только штраф, может, условное заключение, и все. Игра окончена, а больше никакая другая игра меня так не заинтересует. Если я больше не увижу Пятикнижие ашкенази, исфаханские миниатюры или картины Блейка. Жизнь без Блейка лишена смысла. Все очень просто. Я не могу пойти под суд. Я не могу потерять галерею. Черт! Черт! Черт!

Айше гасит сигарету в пепельнице.

— Тебе нужна сделка получше, — говорит Аднан, — не просто признание вины, но иммунитет от судебного преследования.

— Да, дорогой, но такое положено только ценным свидетелям, которые помогают выявить нечистых на руку чиновников…

У Айше расширяются от удивления глаза, когда Аднан поднимается с места и начинает ходить вокруг столиков, за которыми курят и выпивают другие посетители. Он меряет шагами площадь, доходит до Ипподрома, смотрит на египетский обелиск, идет обратно. Когда Айше пытается спросить, что на него нашло, Аднан прикладывает палец к губам: тсс, молчи. У него есть план, простой и четкий, идеальный и всеобъемлющий, он возник перед мысленным взором Аднана так же молниеносно, как и идея с Бирюзовой площадкой, которую он увидел на запотевшем стекле лифта. Только это даже круче, чем Бирюзовая площадка.

Аднан садится на плетеный стул и достает цептеп.

— Бекдил? Это Аднан Сариоглу. Спасибо, что ответили. Мне нужно поговорить с вами срочно. Лучше сразу прихватите с собой пару коллег, или в любом случае за ними придется послать позже. О чем пойдет разговор? Скажем так, вы отличный адвокат, но вы не делец.

Ага, последний отсек справа, рядом с упаковочным цехом «ЭлмаОрап», над бухгалтерией, вот где они держат Недждета, делает вывод маленький детектив. Он проходил мимо уже трижды, последний в стайке детишек, возвращающихся из школы после второй смены. Молодой парень с редкими усиками в будке охранника не беспокоит Джана. Взрослые никогда ничего не замечают, и, пока грузовики с грохотом въезжают на склад и выезжают обратно, этот тип проводит время, смотря спортивный канал или играя с цептепом. Но кругом висят камеры, а быстрая проверка на сайте слежения за ботами выявляет наличие двух летающих роботов «Самсунг FBI 18» на карте Бостанджи Дудуллу. В этих моделях предусмотрено распознавание образов, анализ походки и лиц, а также предполагается искусственный интеллект, и в стандартной комплектации идет устройство для нанесения несмываемой краски. Комментаторы пришли к согласию, что внимание привлекает к себе тот, кто трижды проходит мимо. Во время первой вылазки Джан от бедра фотографирует все на цептеп, повернув аппарат под углом. Это риск — включать телефон, но он понял, что фотографии нужны, а фотокамеры в его списке нет. В следующий раз надо подготовиться лучше.

Кайишдаги — уродливый, безликий район, все дома не выше двух этажей и жмутся друг к другу, краска облепилась, на штукатурке следы плесени, кругом пластик, широкие улицы патрулируют широкие машины, везде грязь. Грязь на белых пикапах «тойота», грязь на маленьких трехколесных ситикарах, на крошечном куполе маленькой дешевой мечети, грязь на пластиковых вывесках. Все женщины в платках. Полно младенцев и малышек. Некоторые тоже весьма грязные. Звуки здесь тоже монотонные, высокие, пронзительные. Солнце сильно припекает. Джан уже вымазал на себя полтюбика солнцезащитного крема с фактором тридцать.

Джану кажется, что он хорошо выбрал точку обзора. Чайная лавка «Капчек» выходит как раз на ту сторону склада на другой стороне проспекта, где, по подозрениям Джана, удерживают Недждета. Дорога широкая, машин много, две полосы постоянного потока. Роботы «Самсунг FBI 18» достаточно умны, чтобы не обращать внимания на поток машин, они вполне могли бы сканировать и идентифицировать все подряд, но тогда не осталось бы времени на само здание. Джан будет прятаться за стеной движущихся машин. Под навесом в чайной можно сидеть, работать на компьютере и вести расследование. Никто не спросит, что он делает. В чайхане всегда так.

Джан кивает другим посетителям, когда садится за столик на улице.

— Добрый день, господа! — говорит он беспечным тоном. Здешние мужчины не так хорошо выбриты, их лица худощавее, руки коричневее, морщинки в уголках глаз заметнее, но они из того же теста, что господин Ферентину и старые греки. Джан достает из рюкзака компьютер и открывает его. Владелец подскакивает к столику. Он моложе и худее Бюлента, и у него зубы выпирают вперед.

— Чем могу помочь?

Джан смотрит на него поверх темных очков.

— Айран, пожалуйста. Со льдом.