Долина белых ягнят

— Об обстановке говорить не буду. Сводки Совинформбюро, я полагаю, слышали все. Для дебатов времени нет. От того, насколько оперативно мы будем действовать, зависят жизнь людей, успех дела. — Голос Михаила Алексеевича звучал ровно, спокойно, но внимательный слушатель различил бы в нем волнение, даже тревогу. — Настал ответственный момент. После наших неудач в районе Харькова враг, опьяненный успехом и уверенный, что со стороны союзников ему ничто не грозит, устремился к Кавказу. Ему щекочет ноздри запах нефти Грозного, Майкопа, Баку. Хлеба он не получит. На оккупированной территории весь урожай сгорел на корню. Горит сама земля, надо, чтобы это пламя поднялось еще выше. Опыт войны уже показал, что мы в силах противостоять натиску немецко-фашистских орд. Вспомните осень прошлого года. Советские воины под Москвой отстаивали каждую пядь родной земли. Собравшись с силами, они нанесли немцам сокрушительный удар и спасли дорогую сердцу каждого советского человека столицу.

Теперь наш черед держать экзамен перед партией, перед народом. Умереть или победить — третьего не дано. Мы должны выдержать натиск захватчиков, а потом навалиться, переломить врагу хребет!

Михаил Алексеевич отпил воды из стакана, вытер платком взмокший лоб.

— Вчера в Ставрополь ворвались немецкие танки… — По залу прокатился тревожный шум. Кулов глянул на Бахова. Член Военного совета продолжал: — Сейчас по телефону сообщили: танки из города выбиты, но враг стягивает силы. Ставрополь эвакуируется… — Михаил Алексеевич умолк на миг, справился с волнением, пристально глянул в притихший зал. — Быть или не быть советскому строю — вот какой вопрос стоит сейчас перед каждым коммунистом, перед каждым советским человеком. Гитлеровский фельдмаршал Клейст приказал прибить к радиаторам своих грузовиков и бронетранспортеров никелированные подковы — верит в удачу. Не исключена возможность, что его войска достигнут предгорий Кавказа. К этому надо быть готовыми. Партизанские отряды уже созданы и в нашем крае, и в соседних республиках. Следует немедленно объявить по этим отрядам готовность номер один. В Ставрополе партизаны уже участвуют в боях…

Второе. Надлежит эвакуировать все, что должно быть эвакуировано. Я уже не говорю о селении. То, что нельзя вывезти, надо взорвать. Не оставляйте скот, особенно лошадей.

— Скот на высокогорных пастбищах. Успеем ли спустить его с гор? — Сосмаков не хотел говорить — слова словно сами слетели с губ. Поймав на себе косой взгляд Кулова, он огорчился, даже испугался, но было уже поздно.

Михаил Алексеевич, посмотрев в сторону Талиба, сухо произнес:

— Придется успеть. Промедление…

— Смерти подобно, — послышалось из задних рядов.

— Да, события развиваются с головокружительной быстротой. Вы — руководители, вожаки масс, принятие своевременных решений, вытекающих из конкретной обстановки — оно на вашей совести. Люди от вас ждут директив, распоряжении. За вас думать некому.

Слова члена Военного сонета Кулов, естественно, принял на свои счет.

— Вопросов нет, — сказал он громко. — С пастбищами связь налажена. Дадим команду — начнут спускать скот.

— Лошадей берегите, — отозвался Михаил Алексеевич. — Я знаю, кабардинцы и балкарцы экипировали целую кавалерийскую дивизию. Спасибо вам за это. Горские народы собрались на съезд, поклялись не останавливаться ни перед какими жертвами. Но нам еще не одну кавалерийскую дивизию придется формировать. Гоните табуны вниз по Тереку.

— Так и сделаем.

Прений не открывали. Все понимали: дорога каждая минута, а дел у каждого — непочатый край. Сосмаков мысленно уже добрался до горных пастбищ. Надо немедленно разослать людей по фермам, кошарам с приказом гнать скот вниз! Хорошо или плохо то, что часть коров роздали колхозникам под сохранную расписку, покажет время…

— Если нет вопросов, совещание закрываем. Езжайте к себе, поднимите на ноги партийных, советских активистов, принимайте экстренные меры. Помните — враг стучится в ворота…

Люди кинулись на улицу, к машинам, лошадям, арбам.

Кулов только сейчас почувствовал, что он с утра так ничего и не ел. Но задерживаться было нельзя. В обкоме его ждали товарищи. Надо скорее поставить их в известность обо всем происходящем. Маршрут эвакуации известен каждому председателю колхоза, любому директору совхоза; остается дать сигнал. Надо быстро и демонтировать и погрузить на платформы оборудование металлургического комбината, обеспечить вывоз ценнейшей готовой продукции — молибдена и вольфрама, необходимых для выработки особо прочной стали… «Это придется поручить Бахову», — размышлял Зулькарней Увжукович.

У выхода Кулов столкнулся с Михаилом Алексеевичем, выезжавшим в штаб фронта.

— С пастбищами есть радиосвязь?

— Есть.

— Очень хорошо. Чтобы выиграть время, можно связаться прямо отсюда. В горкоме есть рация.

— Разве? Не знал, — обрадовался Кулов. — Сейчас же, не сходя с места, даю команду.