Долина

Можно подумать, что они собрались покупать эту чертову развалюху… Массивная, серая и мрачная, она, казалось, поджидала их. Милая и приветливая, как крокодил в джунглях. Они толкнули скрипучую заржавевшую калитку и поднялись по ступеням, на ходу натягивая акриловые перчатки и бахилы, которыми их снабдила Ирен. На входной двери имелись два овальных окошка, обрамленных сложным орнаментом из кованого железа.

Ирен повернула ключ в замке и толкнула створку двери. Их обдало запахом затхлости, словно они открыли мусорное ведро. Они на секунду застыли на пороге, чтобы глаза привыкли к темноте. Первый этаж тонул в полумраке, и свет узкими полосками проникал только сквозь щели на закрытых рассевшихся ставнях. Они знали, что ищут… Нотариус объяснил, что в доме имелся подвал, переоборудованный под студию. Это сразу насторожило их, и Сервас едва не ринулся туда бегом.

Напротив них узкая лестница вела на верхние этажи. Справа виднелась открытая дверь, видимо, тоже наверх, в спальню. Слева стоял письменный стол, за ним камин, потом книжный шкаф и электрическая печка, а за ней сразу вход в гостиную.

– Туда, – сказал Сервас.

Он указал Ангарду и Ирен на низенькую дверцу, которая располагалась справа, перед дверью в спальню, и толкнул ее. Там оказался коридор не больше трех метров в длину, а за ним еще дверь. Сервас внимательно ее осмотрел. По краям виднелись четыре просверленных в дереве отверстия, образующие прямоугольник. И точно такие же отверстия были просверлены в раздвижной филенке. Дверь закрывалась снаружи на щеколду. Он ее открыл, и лицо ему обдало прохладой, словно он заглянул в холодильник. Почти вертикально вниз шла бетонная лестница в подвал. Наклонившись, он нащупал выключатель. Неоновый свет мигнул, а потом вспыхнул, заполнив собой все пространство.

Сервас застыл на верхушке лестницы.

Это здесь…

Пока он стоял, не двигаясь, и вглядывался сверху в подземелье, в мозгу носились мысли, одна страшнее другой.

К нему подошла Ирен.

– Ни фига себе! – не удержалась она.

Мартен начал спускаться по крутым ступеням. Его пронизало холодом, словно чья-то ледяная рука сжала все внутри. Все его страхи, все кошмары обрели плоть. Это здесь жила Марианна… Как долго? Судя по рассказу соседа, ее сюда привезли в ноябре или в декабре. Она вышла из черного фургона с тонированными стеклами. А до этого где ее держали? И почему сменили место?

Он огляделся. И увидел просторное подземелье с бетонированным полом, с маленькой кухонькой и потрепанным матрасом в углу. Матрас был накрыт полиэтиленом и замызганным, в пятнах, одеялом. На каменных стенах никаких украшений. На стенах он сразу заметил два маленьких окошка, заделанных пробковыми панелями. Звукоизоляция… Он повернулся кругом, чтобы понять, как сориентированы окошки, и понял, что они выходят на лес позади дома. Марианна могла кричать сколько угодно…

Из мебели были еще стол и стул, стоявшие в кухонном углу. Он потрогал газовую отопительную батарею: холодная. Раковина есть, а плиты нет. Пустой холодильник и всего один выдвижной ящик. Он показал его Ирен: там лежали пластиковые приборы и картонные тарелки.

Сервас открыл кран. Вода была отключена. Он наклонился к тумбе под раковиной и отвинтил сифон. А когда он выпрямился и осмотрел сифон в ярком неоновом свете, сердце стиснул ледяной страх: на дне виднелись три светлых волоска.

– Теперь ты мне веришь? – спросил он.

Ирен мрачно кивнула, аккуратно взяла волоски рукой в перчатке и положила в пластиковый пакетик. Потом взглянула на Мартена и прочла в его глазах смятение и печаль.

– Мне очень жаль, – созналась она. – Я должна была тебя выслушать, должна была больше тебе доверять… Это была ошибка. Надо предупредить прокуратуру По, чтобы возбудили уголовное дело по поводу ее исчезновения. И надо расследовать смерть Маршассона и прочесать по миллиметру этот подвал.

Потом продолжила, повернувшись к Ангарду:

– Мне нужно, чтобы обзвонили всех дилеров «Пежо» в регионе, покопались в системе выдачи автомобильных номеров и сделали список фургонов «Пежо», зарегистрированных в этом секторе. Вот черт, похоже, работенки у нас прибавится.

Сервас почувствовал, как сердце постепенно успокаивается и обретает нормальный ритм.

– Так ты думаешь, что все это как-то связано? – спросила она. – Убийства, похищение Марианны, взрыв?..

– Не знаю.

Он еще раз огляделся. Где же сейчас Марианна? Почему не подает никаких признаков жизни? Именно сейчас он физически это ощутил. Как уходит время. Как песок пересыпается в часах. Как часовая стрелка описывает очередной круг… И он стал молиться, чтобы следующий труп не оказался трупом Марианны. Чтобы она сейчас была в безопасности. Чтобы хоть какая-то мелочь навела их на ее след. Это не была настоящая молитва, он ни к кому конкретно не обращался.

А может, как раз и обращался.

30

Можно было подумать, что весь склон горы изрыт каким-то гигантским животным. Зияющая рана карьера, несомненно, портила пейзаж.