Читаем Долг и отвага. Рассказы о дипкурьерах полностью

Ну а теперь — другое дело! Он сам видел у старосты паспорт дипкурьера. Хасан переменился, стал приветливей, разговорчивей. Забросал вопросами о Советской России, о новой власти, новых порядках. И еще спросил:

— Ленин — татарин?

— Ленин русский. Почему ты решил, что он татарин?

— Казань жил. Татарин должен быть. Я жил Казань, я татарин.

Владимир долго рассказывал Хасану о Ленине. А когда упомянул, что виделся с вождем революции, беседовал с ним, Хасан восторженно зацокал языком.

Не врешь? Аллах ругать будет!

Вот такой была та зимняя дорога в Анкару. На нее ушло четырнадцать дней. Ну а как будет теперь? Прежде всего нужен Хасан. Здесь ли он?

Как назло, дома Хасана не оказалось. Жена его ничего не могла объяснить: не знала ни слова по-русски. Делать нечего, пришлось ждать.

Только к вечеру появился хозяин.

— Мерхаба, Володка! Здравствуй! — радушно приветствовал Хасан Урасова. — Длинно ждал?

— Давно. Где ты пропадал?

— Сперва скажи: как там моя Казань?

— Стоит на том же месте.

— Сердитый ты. Кушал? Пил?

— Тороплюсь я. Понимаешь?

Хасан рассказал, что ездил за пять верст в деревню на похороны своего друга-турка. Он работал шофером на грузовике, возил боеприпасы. Но во время последнего рейса на колонну напали вооруженные бандиты, которых подослали англичане. Трех шоферов убили. «Сложно сейчас на турецких дорогах… — обеспокоенно подумал Урасов. — Надо быть вдвойне осторожным».

Наскоро поужинали кислым молоком и лепешками. Потом Хасан пошел к знакомому шоферу, у которого был грузовик. Возвратился вместе с хозяином машины. «Мемед согласен».

…Совсем рано, когда серый, сонный рассвет лежал над Самсуном, выехали. Мемед был обладателем столь ветхого «рено», что неизвестно, как в нем вообще «душа держалась». Заполучил он машину чуть ли не на свалке и выходил, как больного. Машина заскрежетала, тронулась, поднимая пыль — еще прохладную, успевшую остыть за ночь. По-русски Мемед не понимал, а дипкурьер не знал турецкого языка. Поэтому молчали. Впрочем, Мемед время от времени однообразно-печально что-то напевал. У Владимира были записаны на бумажке только три турецких слова: «Стоп», «Поехали» и «Ночевать».

Миновав несколько деревень, к вечеру остановились на ночлег: Мемед категорически отказывался ехать ночью, о чем сказал еще в Самсуне. Шофер быстро договорился с крестьянином о ночлеге: были бы деньги. Мемед показывал на пальцах, сколько нужно платить. Хозяин отвел им комнату, то есть половину своего глиняного дома.

Принесли еду. Пока Владимир и Мемед ужинали, в соседней комнате появилось двое мужчин, потом еще трое, наконец, там оказалось человек десять. Все они с любопытством, но не назойливо заглядывали в комнату гостей. Владимир недоумевал: почему столько народу? Через минуту-другую он удивился еще больше: в комнату, что-то сказав по-турецки, вошли трое, держа в руках крупные виноградные грозди. Положили на стол, потоптались на месте, рассматривая Урасова, и ушли. Потом появились другие, принесли инжир. Эти были смелее: пожали Урасову руку, произнеся непонятные слова.

Мемед, видя на лице Владимира недоумение, разъяснил, похлопав Владимира по плечу:

— Совьет!

Турки закивали головами, заулыбались:

— Ийи! Ийи!

«Эх, до чего же, черт возьми, обидно, что я ихнего языка не знаю! — подумал Урасов. — Ведь по глазам видно — хотят услышать советское слово!»

Он встал, произнес:

— Ленин — Кемаль!

— Ленин — Кемаль!

Турки вслед за ним тоже повторяли два имени, и снова произнесли: «Ийи!» (Позднее, в Анкаре, Владимир узнал, что «ийи» — это «хорошо».) На прощание все выпили принесенного хозяином молодого виноградного вина.

Чуть свет Владимир и Мемед были на ногах. Владимир отсчитал положенное количество лир за ночлег, протянул хозяину. Тот замахал руками: не надо! Так и не взял у русского денег.

…Пылит по извилистой дороге ветхий грузовик. Добрались еще до одного населенного пункта. Переночевали. И снова почти все повторилось: турки с жадностью смотрели на советского человека, угощали фруктами. Появился даже мулла. С какими чувствами он пришел, неизвестно, но только при его появлении крестьяне сразу замолчали и один за другим покинули дом.

Когда Владимир собрался на следующее утро двигаться дальше, он увидел на улице пять грузовиков. За баранками сидели солдаты. В кузовах лежали плоские ящики.

«Боеприпасы», — догадался Владимир. Мемед уже пристроился было к колонне, чтобы ехать вслед, но Владимир показал ему бумажку: «Стоп».

«Если налетят на колонну бандиты, достанется и мне. Нужно переждать».

Колонна ушла. «Буду ждать полтора часа», — решил Владимир.

Интуиция не подвела его. Колонна в пути подверглась нападению. Когда Урасов подъехал, солдаты уже разгрузили одну, дымившуюся, машину и теперь торопились снять ящики с другой, сплошь изрешеченной пулями. Владимир и Мемед бросились на помощь: если начнут рваться снаряды, то здесь, на узкой дороге, никому не проехать. Несмотря на то что колонна была атакована неожиданно, на ходу, турецкие солдаты сумели дать отпор налетчикам: на обочине лежало пять трупов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
100 знаменитых чудес света
100 знаменитых чудес света

Еще во времена античности появилось описание семи древних сооружений: египетских пирамид; «висячих садов» Семирамиды; храма Артемиды в Эфесе; статуи Зевса Олимпийского; Мавзолея в Галикарнасе; Колосса на острове Родос и маяка на острове Форос, — которые и были названы чудесами света. Время шло, менялись взгляды и вкусы людей, и уже другие сооружения причислялись к чудесам света: «падающая башня» в Пизе, Кельнский собор и многие другие. Даже в ХIХ, ХХ и ХХI веке список продолжал расширяться: теперь чудесами света называют Суэцкий и Панамский каналы, Эйфелеву башню, здание Сиднейской оперы и туннель под Ла-Маншем. О 100 самых знаменитых чудесах света мы и расскажем читателю.

Анна Эдуардовна Ермановская

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное