Читаем Долг и отвага. Рассказы о дипкурьерах полностью

Урасов интуитивно почувствовал: начальство. Действительно, оказалось, это был советник. Услышав просьбу Урасова поговорить наедине, довольно холодно пригласил в кабинет.

— Меня послал Бела Кун…

И предъявил свой тщательно спрятанный мандат: «Владимир Урасов направляется в Москву с особым заданием…» Подпись: Ференц Мюнних.

Тон советника стал мягче, исчезла настороженность. В конце беседы советник сказал:

— Оформим ваш выезд как военнопленного. Ну, а пока дня три придется обождать. В полпредстве оставить вас не можем. Придумайте сами что-нибудь. Раз вы сумели пройти такой сложный путь до Ревеля, сделайте и последнее.

Урасов пошел наугад за город. «Конечно, им надо узнать у Москвы обо мне». Сперва думал о разговоре с советником, потом мысли переключились на практическое: «Не следит ли кто за мною?» Попетлял по улицам — слежки нет. «Ну, а где же все-таки обитать три дня? О гостиницах не может быть и речи. Знакомых нет. Вокзал? Ненадежное место, там жандармы, шпики. Днем еще, куда ни шло, можно шататься где-нибудь на окраинах или за городом, а ночью?»

С досады Владимир даже выругался. Из-за перекрестка, пересекая улицу, показалась похоронная процессия. Урасов остановился и, как многие, проводил ее взглядом, а потом пошел за процессией. Так он очутился на кладбище. Побродил по аккуратным дорожкам между ухоженных могил, добротных надгробий. В правом углу кладбища заметил две часовни. Толкнул дверь одной — не поддается. Толкнул вторую — дверь скрипнула, открылась. Заглянул внутрь, осмотрелся и снова прикрыл дверь.

В этой часовне и провел Владимир три холодные мартовские ночи, ежась от холода, от прибалтийской сырости.

Наконец в полпредстве все уладилось. И вот настал час отъезда. Вокзал. Поезд. В четырехместном купе заняли места Владимир Урасов и дипкурьеры — Теодор Нетте, Коротков, Зимин.

Как-то само собой получилось, что Урасов, Нетте и Зимин, познакомившись, сразу перешли на «ты». Узнав, где Владимир маялся три ночи, Зимин предложил:

— Выпей рюмку коньяку, согрейся. У меня есть про запас. А то ты вон как ежишься.

— От вина воздержусь, — твердо сказал Владимир. — На службе не употребляю.

Нетте неожиданно захохотал. Его смех был таким заразительным, что другие тоже заулыбались, хотя не понимали, что рассмешило товарища.

— Федя, ты чего залился? — спросил Коротков. (Он называл Теодора Федей).

Нетте снял очки, вытер белоснежным платком близорукие глаза, снова надел очки.

— Вы слышали, как сказал Владимир: «служба». Какая же у него служба? Хождение по мукам, а не служба.

Он повернулся к Владимиру:

— Ты когда последний раз спал по-человечески? То-то! Вот у нас действительно служба: поезд, автомобиль, гостиница, документы в порядке, неприкосновенность, безопасность.

— Ишь ты, безопасность! А пистолет у тебя для чего? — спросил Урасов.

— Пистолет? Все возят, и я тоже. — Нетте взвесил на руке оружие. — Тяжеловат, черт! Лучше бы вместо него лишнюю книжку захватить в дорогу.

Беседа то оживлялась, то утихала. Потом Владимир Уснул сидя, прислонясь к стенке.

Нетте достал томик стихов Гете на немецком языке Читая, время от времени поглядывал на Урасова:

— Сильно измотался парень, плохо выглядит. Нелегкая выпала ему поездка.

Поезд резко затормозил, вагон дернулся. Владимир проснулся. Торопливо осмотрелся, вскочил, потом улыбнулся:

— Снилось мне, будто я опять в часовне и там меня застукали жандармы.

— Маешься даже во сне! Успокойся. Теперь опасности позади, скоро будем дома, — сказал Нетте. И он прочел из томика Гете восьмистишие. Потом продекламировал по-русски:

Горные вершиныСпят во тьме ночной;Тихие долиныПолны свежей мглой;Не пылит дорога,Не дрожат листы…Подожди немного,Отдохнешь и ты.

И восхищенно добавил:

— Не знаешь даже, что лучше: у Гете или вот это, лермонтовское.

— Володя, а где ты остановишься в Москве? — спросил Теодор.

— Пока не знаю.

— Значит, жить тебе негде в Москве. Вот что, остановишься у меня.

— Спасибо, только надо мне в Пермь, там родители, давно их не видел. Не знаю даже, живы ли старики.

Стемнело. Дипкурьеры условились: до трех ночи дежурит Нетте, с трех — Зимин.

— Я тоже буду дежурить, — сказал Владимир. — Разделим ночь на четыре части.

— Нет, ты уж отсыпайся, — не принял его предложения Теодор. — Дипкурьеры не могут никому передоверять вахты. Даже такому надежному и бывалому парню, как ты. Вот если станешь дипкурьером, тогда пожалуйста.

Все рассмеялись.

В Петрограде все пересели на московский поезд. В столице, распрощавшись, разошлись каждый по своим делам.

Владимир завертелся в водовороте срочных дел, а освободившись, тут же уехал в Пермь. Пробыл там совсем недолго и снова приехал в Москву: нужно было устраиваться на работу. Поселился Урасов у старого знакомого, пермяка. Вскоре встретил Теодора. Нетте только что возвратился из Берлина. Сказал:

— Присматривать за нами стали нахальней.

В тот вечер они долго беседовали. В конце концов Теодор убежденно сказал:

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
100 знаменитых чудес света
100 знаменитых чудес света

Еще во времена античности появилось описание семи древних сооружений: египетских пирамид; «висячих садов» Семирамиды; храма Артемиды в Эфесе; статуи Зевса Олимпийского; Мавзолея в Галикарнасе; Колосса на острове Родос и маяка на острове Форос, — которые и были названы чудесами света. Время шло, менялись взгляды и вкусы людей, и уже другие сооружения причислялись к чудесам света: «падающая башня» в Пизе, Кельнский собор и многие другие. Даже в ХIХ, ХХ и ХХI веке список продолжал расширяться: теперь чудесами света называют Суэцкий и Панамский каналы, Эйфелеву башню, здание Сиднейской оперы и туннель под Ла-Маншем. О 100 самых знаменитых чудесах света мы и расскажем читателю.

Анна Эдуардовна Ермановская

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное