Доктор Смерть

Спустя две недели директор департамента инвестиций и промышленности умер в лифте своего дома, который в народе прозвали «сливочным», поскольку здесь жили сливки местного общества. Вошел в лифт живой, улыбнулся провожавшей его на работу супруге, а на первый этаж приехал уже мертвым. Или почти мертвым, но это уже не столь важно, все равно реанимировать его было некому – скорая помощь прибыла спустя четверть часа, как говорится – «к холодным ногам».

Обычно к руководителям высокого ранга народ относится без сочувствия, не упуская возможности позлорадствовать по любому поводу, но Агарейко жалели – совсем молодой, энергичный руководитель новой формации и вроде как неплохой человек, дочки-близняшки только-только в первый класс пошли, жена опять же красивая (красивым всегда больше сочувствуют). Кирилл, узнав печальную новость, тоже огорчился. Всегда неприятно терять пациентов, а перспективных так вдвойне.

– А я уж и губы раскатал, – сказал Кирилл за ужином родителям. – Думал – вот станет он губернатором и назначит меня завкафедрой вместо Бориса Леонидовича, которому давно уж на пенсию пора… История же развивается по спирали, разве не так?

Шутил, конечно, но ведь в каждой шутке есть весомая доля правды.

– А разве Агарейко у тебя лечился? – удивилась мать. – Что-то я никогда о нем от тебя не слышала…

О своих влиятельных пациентах Кирилл обычно рассказывал дома. Не то, чтобы хвастался знакомством, а просто говорил: «такой-то сегодня приходил на прием». Мама польщенно улыбалась, а отец одобрительно ронял: «Растешь!». Но про Агарейко он не рассказал, как-то к слову не пришлось.

– Макаренкова болела, вот он ко мне и попал, – объяснил Кирилл и не без гордости добавил: – Вроде как был доволен. Жаль мужика. Может ему сексопатолог что-то сильное назначил, а сердце не выдержало…

– А что ты ему назначал? – заинтересованно спросила мать.

Она часто интересовалась назначениями Кирилла. Ничего странного в этом не было – естественное родительское стремление контроля над детьми. Пускай сыночку уже за тридцать, для матери он всегда остается ребенком.

Кирилл рассказал, не забыв упомянуть о том, что он добавил к терапии в последнюю встречу. Рассказал тоже не без гордости, поскольку решение проблемы представлялось ему не только оптимальным, но и элегантным.

– А ведь, скорее всего, это ты его угробил, друг мой! – сказала мать, выслушав Кирилла. – Любапамил в сочетании с эдивоком вызывает атриовентрикулярную блокаду.[15]

– Ты же сама учила, что для ликвидации такого побочного действия бета-блокаторов, как периферический спазм, нужно назначать антагонисты кальция, – напомнил Кирилл.

– Дигидропиридиновые антагонисты! – мать звучно хлопнула ладонью по столу. – Ди-ги-дро-пи-ри-ди-но-вы-е, которые избирательно действуют на сосуды! А любапамил – недигидропиридиновый! Он преимущественно влияет на миокард! Ты блокировал проведение импульса, что привело к фибрилляции желудочков![16] Вот тебе и причина внезапно-скоропостижной смерти!

– Неужели? – растерянно спросил Кирилл. – Ты так считаешь?

– Возможно, что причина была и другой, – сказала мать более мягким тоном. – Не могу судить точно о том, чего не видела. Но сочетание любапамила с эдивоком считается потенциально опасным и используется в крайне редких случаях. Ты завтра перепиши свой прием, пока его карта не ушла в архив. Убери любапамил и назначь вместо него канодипин. Мало ли что? Вдруг жена жалобу напишет или губернатор решит убедиться в том, что его сотрудника лечили правильно.

– Прямо с утра перепишу, – пообещал Кирилл. – Первым делом. Блин! Ну кто бы мог подумать!

– Подумать должен был ты, – с присущей ей прямотой сказала мать. – Ты меня прости, Кирюша, но ты какой-то… хм… прямолинейный, смотришь только в одну сторону, а всего остального в расчет не берешь. Так нельзя. Может, тебе лучше в статистики податься?

– Не хочу я в статистики, – Кирилл постарался как можно лучше скрыть обиду, но она проявилась и выражением лица, и дрожанием голоса. – Спасибо за предложение, но я лучше останусь в кардиологии. Сколько можно метаться из одной специальности в другую? Чай не мальчик уже!

– В статистике работать проще, – примирительно вставил отец. – И для карьеры хорошо, ведь в первую очередь повышают тех, кто умеет работать с цифрами.

– В первую очередь, папа, повышают тех, кого нужно повысить, – ответил Кирилл. – А статистика – это не мое. Слишком уж унылое занятие. Всю оставшуюся жизнь над отчетами просидеть? Нет уж, увольте! Да и защищаться в этой сфере сложнее. Не хочу!

Глава десятая. Дисциплинированная пациентка