Доктор Смерть

Все люди врут, в этом доктор Хаус абсолютно прав, а пациенты врут врачам с особенным энтузиазмом, Кирилл давно успел это заметить. Странно, конечно, получается. На то, чтобы интенсивно худеть у Мазаровой сознательности хватает, а вот от соленого она отказаться не в силах, хотя и знает о способности соли задерживать в организме воду. А у нее ведь не только с сердцем проблема, у нее еще и проницаемость мелких кровеносных сосудов повышена, на фоне климакса такое часто происходит. Короче говоря, мотор барахлит, трубы подтекают, а она еще и жидкость в систему нагнетает при помощи солевого насоса. Ай, молодец!

К июлю Мазарова так надоела Кириллу, что предстоящему отпуску он радовался с особенной силой. Пожалуй, за всю практику у него не было такой докучливой пациентки. А от ее вечного: «делаю, как вы говорите, но лучше не становится» просто хотелось выть в голос. Врачи – не волшебники и не боги, они не могут дать пациентам новые органы. Повторная эхокардиография выявила прогрессирующее ухудшение сократительной способности миокарда. Потому-то и не становится лучше. К доктору какие могут быть претензии?

Мысль о том, что в такой бесперспективной рутине могут пройти лучшие годы, а то и вся жизнь, удручала невероятно. Кирилл очень надеялся на то, что за время его отпуска Мазарова найдет себе новую жертву – другого врача, который понравится ей больше доктора Барканского. Собственно, «хроники» так себя и ведут – походят к одному доктору, разочаруются, найдут другого, снова разочаруются, найдут третьего и так без конца. Круговорот пациентов в природе.

На очередной день рождения Кирилл решил подарить себе путешествие по Прибалтике, в которой он кроме Калининграда ничего не видел – начать с Таллина, затем побывать в Риге, Вильнюсе и Гданьске, а закончить свой вояж в Варшаве. Отдохнуть от работы, сменить обстановку, посмотреть мир, ну и вообще развеяться.

– А что без компании? – удивился отец. – Скучно не будет?

– Мне с самим собой скучно не бывает, – ответил Кирилл. – И вообще путешествовать нужно одному, чтобы ни под кого не подстраиваться и ни от кого не зависеть.

Вояж получился замечательным, разве что в Варшаву можно было не заезжать, а махнуть из Гданьска автобусом в Калининград, чтобы оттуда вылететь самолетом в Москву. Но очень хотелось добавить к трем виденным столицам четвертую. Впрочем, не исключено, что сдержанное восприятие Варшавы было обусловлено переизбытком впечатлений. Образно говоря – объелся.

Прилетев из Варшавы в Москву, Кирилл тормознулся на пару дней у Иры и, между перепихонами обсудил с ней перспективы устройства соискателем на какую-нибудь столичную кафедру, хотя бы и на ту, где трудилась она. Ира однажды сказала, что в их Университете демократического сотрудничества проблемы решаются проще, чем в других вузах, и Кирилл это запомнил.

– Все упирается в научного руководителя, – сказала подруга. – Тебе нужен пробивной монстр, который протащит тебя через тернии к звездам. У меня есть на примете одна кандидатура, если надумаешь всерьез, то могу вас познакомить.

– Хотелось бы представлять цену вопроса, а то вдруг не потяну.

– Для начала приготовь пятьсот тысяч, – «обрадовала» Ира. – Это вроде вступительного взноса, а дальше видно будет. Главное – на̀чать. Прикрепился к кафедре – считай полдела сделано. Публикаций у тебя много?

– Достаточно, – ответил Кирилл. – Только в этом году уже три статьи вышло.

– Ничего себе! – уважительно присвистнула Ира.

Публикации Кириллу обеспечивала мать, вставляя его соавтором всюду, где только было можно. Обычная практика, все так делают.

Домой Кирилл вернулся в самом замечательном настроении, которое ему сразу же испортили. В первый послеотпускной рабочий день, едва он успел надеть халат, как позвонила заместитель главного врача по амбулаторно-поликлинической работе Булатникова и попросила срочно к ней подняться. Кирилл решил, что начальница хочет поздравить его с прошедшим днем рождения и вручить подарок (мужчинам здесь обычно дарили фирменные авторучки, шариковые или перьевые). Вместо подарка получил нагоняй, да какой – на повышенных тонах, с трагическим заламыванием рук и горькими вздохами! Ей бы на сцене блистать, а она какого-то хрена в медицину подалась.

– Ну как вы могли проглядеть опухоль поджелудочной железы?! – удивлялась Булатникова. – Она же к вам полгода ходила! Вы не замечали, как она похудела?..

– Сбросить вес ей посоветовал я, – вставил Кирилл. – Для разгрузки сердца.

– Для разгрузки сердца! – передразнила, кривя губы, начальница. – А то, что при этом отеки на ногах увеличивались вас не насторожило?!

– Не особо-то они и увеличивались, – сказал Кирилл. – К тому же она постоянно ела соленую рыбу. Сама в этом признавалась.

– А на отеки в паху вы внимания не обратили?!

– Простите, Майя Елизаровна, но пах я не осматривал, – с ядовитым сарказмом заметил Кирилл. – Она на это место не жаловалась, а сам я инициативы проявлять не собирался. Особенно в свете недавних событий…