Читаем Доктор Эстерхази в юности полностью

Магнус ответил, что такая жизнь выглядит довольно замечательно. — Дома, куда бы я ни пошёл, то министр, то канцлер подсовывают мне документы; ох! Боже! Вечно эти документы! И не по одному экземпляру. По два! На каждое королевство свой. О, зачем только мой троюродный дедушка женился на моей троюродной бабушке! «Чтобы объединить соседние королевства», отвечают мне. «И Дом Олаус-Олаус-Астридсонов с Домом Катценеленбоген-Ульф-и-Олаусов». Ну вот, Дома объединились. Но королевства — нет. Фроры всегда требуют чего-нибудь. Всегда. Всегда. Сканды тоже достаточно мне докучают. «Сир, вам не следует так часто пить» — почему нет? Если на церемониях я трезв, какая разница, что делаю в остальное время? «Сир, вам следует надеть другой мундир», «Сир, вам следует посетить это мероприятие, для чего вы должны подняться», «Сир, вам не следует этого делать, Сир, вам следует это сделать, Сир, Вы не можете есть вместе с людьми низшего класса, Сир» — ох! Боже! Такие чопорные эти сканды! Сканды такие косные! — Он остановился и так стремительно покрутил головой, что английское кепи чуть не слетело прочь; Кальмар плотнее натянул его на длинные светлые волосы.

— А фроры! Фроры! Слушайте: более лёгкий способ собирать налоги — фроры этого не желают. Лучший способ обустроить армию и флот: фроры этого не желают. Столь простой способ удовлетворить требования о бесплатном образовании: фроры совершенно не удовлетворены. Вечно мрачные, вечно хмурые, вечно холодные; Борг юк Борг как-то неплохо подметил: «Фроры всегда стараются плыть вверх по течению». Но почему, дорогой мой новый друг? Почему?

Его дорогой новый друг разгладил кукурузного цвета усики — и вправду задумался.

— Почему?

— Ну… граф Кальмар… по моему разумению… ни один народ по-настоящему не желает, чтобы им правил другой народ, плохо тот правит или хорошо.

Магнус пробормотал, что фроры по-настоящему не желают, чтобы ими вообще правили. Затем бормотание стихло. Потом он полуобернулся. — Вы упоминали о посещении дам. Тогда… позволительно ли спросить… как посетителю… о дамах, которых можно посетить? Не какое-то из тех тихих милых местечек, вроде пансиона для пасторских вдов. У меня на уме турецкие цыганки с буйными чёрными гривами, музыка барабанов, гармошки и бубна, и красное, как бычья кровь, вино… Э?

Словачеки, третий по численности (после готов и аваров) народ Скифии-Паннонии-Трансбалкании, разделялись во мнениях о Бустремовиче-Разбойнике. Некоторые до сих пор восхищались его прежним образом. Некоторые уже нет. Некоторые вообще никогда им не восхищались. Живописец-патриот Карпустанко изображал Бустремовича в героической позе, с большими и блестящими глазами, и с громадными закрученными усищами, достойными башибузука, но время его не пощадило. Большие глаза были теперь не столько блестящими, сколько налитыми кровью, поза сильно ссутулилась из-за искривившихся ног и впалой груди, а усищи обвисли и поседели. Кроме того, он, который когда-то гнездился в пещере, откуда нападал на турок и татар — и, по случаю, на всех, кто проходил мимо, не заплатив за защиту — теперь обитал в развалинах бывшего дворца в предместье Беллы, и делал это, с самого своего досрочно-условного освобождения и, полученного с имперской медлительностью, имперского же помилования. Проводил ли он свои дни, читая «Утешения Философии» Боэция[12]?

Нет, такого он не делал; он никогда не слыхал о Боэции и, кроме редких и неуверенных попыток знакомства с большими красными заголовками в требнике, Бустремович-Разбойник ничего не читал. Тайная полиция (предписанная форма: лазурные брюки, малиновый китель) время от времени напоминала Министерству Юстиции, что «исправившийся Бустремович-Разбойник» приложил руку (семь или восемь раз) к преступным заговорам нескольких видов, извольте взглянуть на приложенный документ. В результате Министерство Юстиции неизменно инструктировало Тайную полицию «не прекращать эти особо ценные отчёты, Искренне ваш, [подпись неразборчива]». В переводе: «Мы предпочитаем видеть его в Белле, собирающим незаконную дань с (к примеру) овощных фургонов, чем опять в Глаголицких Альпах, собирающим верховое ополчение. Вновь». Постепенно Тайная полиция впала в уныние. Как и Бустремович-Разбойник. Частенько он с тоской подумывал нарушить своё досрочно-условное освобождение и удрать, скажем, в Болгарию, откуда сможет набегать на греков. Или на турков.

Но годы топали по земле, словно громадный чёрный бык, а он ничего не делал.

Игнац Луи…

Игнац Луи, тихо постанывая от только что вернувшейся боли, что давно уже его мучила со случайными перерывами, стоит, изучая огромный лист пергамента на столе перед собой. Входит премьер-министр.

— Возможно, ваше Королевское и Императорское Величество пожелает выехать этим днём на коне Вайси.

— Нет, возможно, оно этого не пожелает. О, Боже, это кара мне за грехи!

— Но люди ждут этого, ваше…

— Этим людям придётся разочароваться, ох, праведники в Чисти…

— Но я взял на себя смелость оседлать его, ваше…

— Тогда возьми на себя смелость выехать на нём сам. Ох. Ох. ОХ!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман