Доктор Дэвид Хантер

— Подробностей у нас пока, по сути, нет, но это как-то связано с пропажей лекарств из больничной аптеки. Болеутоляющих, транквилизаторов, стероидов — всего того, на что есть устойчивый спрос. Уголовного дела против Леннокса не возбуждали, но он достаточно запачкался, чтобы его уволили. Это укладывается в версию, согласно которой убийства связаны с наркотиками. Наверное, он приторговывал крадеными наркотиками и после закрытия больницы обустроил сбыт на знакомой территории. Пока это лишь предположения, но с какой стороны на него ни посмотри, все вызывает подозрения.

— Как вы собираетесь допрашивать его, если он не в состоянии говорить?

— Придется провести медицинское обследование — может, это даст что-нибудь. Если нам удастся найти достаточно улик для выдвижения обвинений, мы посмотрим, совпадают ли отпечатки его пальцев с теми, что остались на банках с краской и штукатурке. И если совпадут, без разницы будет, может Леннокс говорить или нет. Мы сумеем связать его с двумя убийствами, а строительные навыки потенциально связывают Леннокса с брезентом, в который завернули Кристину Горски. А если его ДНК совпадет с волосами, которые на этом брезенте нашли, мы обвиним его и в этом убийстве. — Она бросила на меня вопросительный взгляд. — Что-то не так? Вы не слишком радуетесь этому.

Я пытался разобраться в своих чувствах. Даже при том, что я привлек внимание Уорд к Гэри Ленноксу, сам я не верил в то, что он имеет ко всему этому отношение. И хотя я хотел, конечно, чтобы ответственный за зверства в заброшенной больнице понес наказание, меня мало радовала перспектива принести в жизнь Лолы и ее сына новые неприятности.

— Не ожидал, что все закрутился так быстро, — признался я.

— Я тоже, но действовать готова. И я не сообщила вам самого важного. Мы получили результат по отпечаткам, которые Мирз снял с мужского трупа. Его зовут Даррен Кроссли. Тридцать шесть лет, с восемнадцати замечен в пристрастии к травке, в остальном досье чистое. Но он тоже работал санитаром с Сент-Джуд — до самого закрытия. Наверняка был знаком с Гэри Ленноксом.

Господи… Я молчал, пытаясь осмыслить новость. Рассказывая Уорд про семью Леннокс, я опасался, что зря отнимаю у нее время…

— Ну, скажите хоть что-нибудь, — не выдержала она. — Я не ожидала, что вы будете кричать от радости, но энтузиазм могли бы проявить.

— А что с женщиной, которую замуровали вместе с ним?

— Пока ничего. Отпечатки пробиваются по базе, но похоже, что ничего криминального за ней не числилось. Мы ждем результатов анализа ДНК и зубов, однако теперь, когда идентифицировали Кроссли, можно поискать среди его друзей и знакомых. Выясним, не знал ли он ее при жизни.

— Когда Кроссли пропал?

— В полицию обратились тринадцать месяцев назад.

— Лола говорила, что удар с ее сыном приключился восемнадцать месяцев назад. Это на пять месяцев раньше исчезновения Кроссли.

— Заявление подали тринадцать месяцев назад, — повторила Уорд. — Семьи у Кроссли не было, и он не работал с момента закрытия Сент-Джуд, так что мы не можем точно знать, как давно он пропал. Мы и этот-то срок знаем лишь потому, что его домовладельцу надоело ждать арендную плату. Вероятно, Кроссли пропал около пятнадцати месяцев назад, что примерно совпадает с датой, когда Кристину Горски в последний раз видели живой. Да и насчет даты, когда Леннокса парализовало, у нас нет ничего, кроме слов его матери.

— Думаете, она прикрывает сына?

Уорд пожала плечами:

— Мы обратились в суд за разрешением ознакомиться с его медицинской картой, вот тогда и посмотрим. Но с учетом обстоятельств ждать сейчас не можем. Известно, что ради детей матери могут и солгать, а у нее у самой карьера не безупречная. Мы проверили то, что говорила ее соседка насчет смерти пациента. Лола Леннокс работала в старой Королевской больнице в Южном Лондоне. Сейчас она закрыта, но двадцать два года назад там умер от передозировки инсулина четырнадцатилетний подросток — умер в ее дежурство.

— Значит, это правда?

— По результатам внутреннего расследования, проведенного больницей, смерть признали несчастным случаем, однако Лолу уволили, и медсестрой она больше не работала. Похоже, это у них семейная традиция — быть уволенными из больниц.

Уорд замолчала. Машина уже сворачивала на улицу, где жила Лола. Внутри меня все сжалось при мысли, что должно было произойти.

— Вы так и не сказали, что мне-то здесь делать?

— А разве не вы заварили эту кашу? — усмехнулась Уорд. — Да не переживайте, это вам не в наказание. Мать Леннокса вас знает, вот я и подумала, что неплохо иметь рядом знакомое лицо.

— Не уверен, что это способно что-либо изменить.

— Все равно это лучше, чем полный дом незнакомцев. И потом, вам она, кажется, доверяет.

Не после такого, подумал я.