Читаем Доктор Данилов на кафедре полностью

Вышло как надо — сухо, веско и убедительно. «Подруга матери будущего ребенка» ничего не ответила и отключилась. Данилов попытался представить, кто именно может явиться к нему завтра с извинениями. Если, конечно, кто-то явится. Согласно канонам детективного жанра должен был прийти кто-то из тех, кого при любом раскладе нельзя было бы заподозрить. Кулешова Данилов уже не подозревал. Во-первых, потому, что тот вроде как успокоился и больше к Данилову не придирался. Во-вторых, потому, что вся история уже стала похожа не на месть, а на какой-то фарс с непонятными мотивами.

На следующий день Данилов пришел на работу не в самом лучшем расположении духа. Мария Владимировна колобродила до пяти часов утра. Стоило ей замолчать, как соседи за стенкой начали орать друг на друга. Нашли, называется, время. Слов было не разобрать толком, но в такую рань наиболее вероятной причиной для выяснения отношений является чье-то запоздалое возвращение домой. К тому времени, как соседи успокоились, засыпать уже было бессмысленно. Результат ночного бдения не заставил себя ждать: голова стала тяжелой, какой-то дурной, а в затылке поселилась ноющая боль.

От метро до больницы Данилов шел медленно, вдыхая полной грудью морозный воздух и прислушиваясь к организму. На десять часов была назначена операция по удалению забитого камнями желчного пузыря у пятидесятипятилетней женщины.

Данилову предстояло давать наркоз, а для этого следовало определиться с самочувствием. С одной стороны, не очень-то хорошо просить о замене, если пришел на работу, ибо раз уж пришел, так делай дело, но, с другой стороны, и рисковать нельзя. Тормознутый, плохо соображающий врач не столько поможет, сколько навредит. А с бумажками на кафедре поработать да со студентами занятие провести можно вполне. Здесь ошибки исправляются легко. Написал не то — исправил, оговорился — сказал, как надо.

Потоптавшись с минуту у входа в корпус, Данилов понял, что замена ему не потребуется. Все нормально, а то, что голова слегка побаливает, так не страшно. Стоит заняться делом, как она забудется.

Никто не ждал Данилова возле кабинета, чтобы покаяться и извиниться. Данилов не возражал бы, если неизвестная личность захотела сначала извиниться, а потом покаяться, какая разница, лишь бы удовлетворить любопытство, снова овладевшее им со вчерашнего вечера.

Операция прошла успешно, без осложнений. Настроение выправилось — спать уже не хотелось, разошелся, разогнал сонливость.

На занятии с четвертым курсом стоматологического факультета (подмена заболевшей ангиной Короткевич) учились диагностировать виды остановки кровообращения с помощью клинических и кардиографических признаков и отрабатывали принципы и последовательность реанимационных мероприятий. Данилов уже немного освоился с преподаванием, хотя бы настолько, чтобы начать чувствовать группу, быстро понимать уровень ее подготовки и в соответствии с ним вести занятие.

А еще он научился ставить на место недоучек с манерами всезнаек, которые, нахватавшись по верхам отрывочных знаний, считали возможным и приемлемым спорить с преподавателем.

Данилов не возражал против дискуссий, считая, с полным на то основанием, что таким образом и занятие становится интереснее и материал усваивается лучше, но дискуссия должна быть умной, иначе какой от нее толк? Хочешь блеснуть умом и уесть преподавателя? Флаг тебе в руки, то есть знания в голову. Углубись в тему как следует и получай заслуженные дивиденды. А попусту и лезть нечего. Возражения и доводы на уровне я где-то читал или слышал Данилов отметал сразу же.

— Я где-то читал, что Земля плоская, а Луна и Солнце имеют одинаковые размеры, — говорил он, закрывая тему.

Помимо всезнающих недоучек попадались среди студентов и неверующие Фомы, вставлявшие свои: «Почему так?» — к месту и ни к месту. Некоторые просто издевались подобным образом над преподавателем. Данилов взял за правило отвечать на два-три почему, а в дальнейшем просто рекомендовал литературу по теме и вел занятие дальше. Помогало.

Репрессивных мер Данилов не любил и никогда к ним не прибегал. Взрослые же люди, без пяти минут коллеги. В самом крайнем случае он заявлял, что никого насильно на занятии не держит и те, кому неинтересно, могут выйти и заняться чем-то более привлекательным. Традиционная преподавательская уловка не срабатывала (студенты не верили в то, что покинувшим занятие не поставят пропуск), но поддержать шатающуюся дисциплину помогала.

Короткевич однажды в рамках обмена опытом сказала, что несобранную группу лучше сразу вести в отделение и проводить все занятие там, якобы это помогает, но Данилов придерживался противоположного мнения. В отделение стоит вести собранные, если можно так выразиться, группы, а не тех, которые «шалтай-болтай». В больнице нечего дурака валять, особенно в реанимации. Это можно с успехом делать и в комнате для практических занятий.

Сегодня насмешил один из стоматологов, ляпнувший на середине занятия:

— Анестезиолог-реаниматолог — ужасная специальность. Хуже нет.

Перейти на страницу:

Все книги серии Доктор Данилов

Невероятные будни доктора Данилова: от интерна до акушера
Невероятные будни доктора Данилова: от интерна до акушера

Владимир Данилов семь лет работает врачом «Скорой помощи». Он циник и негодяй, он груб с пациентами и любит черный юмор. Отличный врач. Поверьте, если вы не знаете, что такое будни обычной подстанции, вы ничего не знаете об этой жизни. Ложные вызовы, сумасшедшие пациенты, неожиданные роды, автомобильные аварии, бытовуха, случайные трупы, бесчисленное количество спасенных жизней… Это действительно страшно и это действительно весело. Это жизнь. Роман написал реальный врач «Скорой помощи», вот только на той подстанции он больше не работает.«А-А-А-А… Рожааююю..!» После работы на Скорой помощи доктор Данилов не думал, что его сможет что-то еще удивить и напугать в этой жизни. Не думал, пока не устроился в обычный московский родильный дом, после чего и началась эта История. Мужчины, покиньте помещение! Слабонервным тут не место!В книгу вошел новый рассказ Андрея Шляхова.

Андрей Левонович Шляхов

Проза / Юмор / Юмористическая проза / Современная проза
Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)
Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)

Мытарства доктора Данилова продолжаются… На этот раз перед главным героем открывается закулисье обычной районной поликлиники. Медицина по-русски покажет вам свое истинное лицо. Вымогательство врачей, подпольные махинации, фальшивые больничные и… круговая порука. То, о чем и не подозревают пациенты!Склиф – это не институт и не больница. Это особый мир. Доктору Данилову «посчастливилось» устроиться на работу в место, которое называют и «Кузницей здоровья», и «Фабрикой смерти, и «Главной помойкой Минздрава». Некоторые говорят, что Склиф – это нечно среднее между бойней и церковью. Сколько можно продержаться в главном институте Скорой помощи, Данилов не знал, тем более после одного страшного случая.В книгу вошел новый рассказ Андрея Шляхова «Эпидемия».

Андрей Левонович Шляхов

Проза / Юмор / Юмористическая проза / Проза прочее
Из морга в дурдом и обратно
Из морга в дурдом и обратно

Интерн Данилов готов приступить к работе — узнайте, как все начиналось! Русскому «доктору Хаусу» предстоит столкнуться с новыми тайнами изнанки российской медицины. День рождения обещает быть жарким!Холодный кафельный пол, угрюмые санитары, падающие в обморок студенты-медики. Бывалый доктор Данилов оказывается в морге, к счастью, пока как сотрудник этого таинственного учреждения. Изнанка жизни патологоанатомов еще страшнее, чем видится нам, простым обывателям. Вперед, в царство Аида, только не оглядывайтесь и не закрывайте книгу — все самое интересное только начинается.Вам интересно узнать, как на самом деле проходят будни в сумасшедшем доме? Звери-санитары и не совсем нормальные врачи — именно с этим сталкивается доктор Данилов, когда благодаря весьма странным обстоятельствам попадает в «желтый дом». Добро пожаловать, дорогой читатель! С уже полюбившимся многим героем вы узнаете, в какой цвет обычно выкрашены палаты и что происходит, когда звучит команда «отбой».

Андрей Левонович Шляхов , Андрей Шляхов

Юмор / Юмористическая проза

Похожие книги