Доктор Данилов и медицина будущего

– Хорошо, – кивнул Данилов. – Ты меня убедила. Пойдем дальше. Насколько эти фокусы с «рокировками» пациентов могут быть опасными для больничной администрации?

– Ну это уж ты скажи, как бывший начальник севастопольского здравоохранения…

– Ты лучше меня знаешь Соловья, – отпасовал Данилов. – Характер последствий зависит от него. Может выговором ограничиться, может снять, а может и под уголовное дело подвести… Главный врач назначен недавно, следовательно можно предположить, что директор департамента настроен к нему позитивно. Начмед очень давно на своем месте сидит, следовательно тоже пользуется высочайшим расположением. Не уверен, что они слетели бы за «рокировки». Выговорами бы отделались скорее всего, а что такое выговор? Сегодня дали – завтра забыли.

– Смотря за что дали, – возразила Елена. – Некоторые грехи могут поставить крест на карьере. В своем кресле, может, и усидишь, до следующей провинности, но выше уже не поднимешься. «Рокировки» – дело опасное, чреватое громким скандалом. Я еще удивляюсь, что никто из пациентов не стал жаловаться…

– Задобрили! – уверенно сказал Данилов. – Рассыпались в извинениях, положили в одноместную палату, две котлеты вместо одной давали, родственников пускали в любое время, а то и могли в какое-нибудь клиническое исследование включить, многим ведь нравится на кафедре наблюдаться, несмотря ни на что.[28] С историей болезни можно «химичить» только при полной уверенности в отсутствии жалоб. А если вдруг вскроется, то можно изобразить неведение и свалить всю вину на заведующих отделениями…

– Не вариант! – Елена отрицательно покачала головой. – Руководитель, не имеющий представления о том, что творится в его учреждении, долго на своем месте не усидит. Лучше за дело огрести, чем невинность изображать!

– Я имел в виду, что можно сделать крайними заведующих отделениями, – уточнил Данилов. – А их-то в данный момент никто не снимет, потому что в скоропомощном комплексе только-только наладилась работа. Замена заведующих «приемником» и реанимациями приведет к новому разладу. Можно сделать их крайними и спустить все на тормозах? Запросто!

– Можно, – согласилась Елена. – Особенно если попытаться подать себя в выгодном свете?

– В выгодном свете? – удивленно переспросил Данилов. – Прикрыть дерьмо белой шляпой? Каким образом?

– Работой скоропомощного комплекса активно интересуются министерство и мэрия…

– Мы не только о своем благополучии печемся, но и престиж департамента бережем! – подхватил Данилов. – Хорошая отмазка, особенно с учетом того, что Соловью за шестьдесят и претензий к нему у мэра хватает. При таком раскладе любая мелочь может привести к фатальным последствиям… Итак, что у нас получается?

Данилов выжидательно посмотрел на Елену.

– Получается, что бить тебя током не было никакого смысла.

– Неверно формулируете, миссис Хадсон! – Данилов погрозил жене пальцем. – Не было бы смысла, так не стали бы заморачиваться. Просто дело не в том, что мне удалось нарыть, а в чем-то другом, более серьезном. Вопрос только в чем? В выбранных наугад историях я никакого криминала не нашел, а уж искал я очень дотошно, можешь мне поверить…

– Я вам верю, мистер Хадсон, – ехидно поддела жена, явно намекая на то, что до гениального Холмса Данилову очень далеко.

– А мистер Хадсон пришелся бы весьма кстати… – задумчиво сказал Данилов. – Старый ворчливый грубиян-выпивоха, обожающий своего гениального квартиранта и пытающийся ему подражать. «Марта! Прекрати метаться по кухне! Сейчас я найду пропавшую кастрюлю при помощи метода мистера Холмса…».

– Не пришелся бы! – возразила Елена. – Такой колоритный персонаж тянул бы одеяло на себя и подрывал бы величие Холмса. Пропавшие кастрюли не могут соседствовать рядом с ужасными собаками или пропавшими секретными документами. А для того, чтобы посмеяться, есть инспектор Лестрейд. Что же касается другой причины, то ты не смог ничего найти, потому что искал не там, где было нужно.

Данилов вопросительно посмотрел на Елену, но та не торопилась продолжать, давая ему возможность догадаться самому.

– Надо было просмотреть штатное расписание? – съязвил Данилов. – Или раздаточные ведомости пищеблока?

– Я так понимаю, что ты больше интересовался живыми пациентами, нежели умершими? – спросила Елена, никак не отреагировав на шутку. – Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься. Скоропомощные пациенты, в основном, умирают в первые дни после поступления, а меня интересовали истории, отражающие полный цикл пребывания в стационаре. Сравнивая то, что было, с тем, что стало, я наглядно показывал выгоду от комплекса… Ты думаешь, что в историях умерших найдется больше криминала?

– А почему бы и нет? – въедливо прищурилась Елена. – Тем более, что цена ошибки в случае смерти пациента несоизмеримо выше, а родственники умерших склонны жаловаться во все инстанции, вплоть до «Московского пустословца»… Чему ты улыбаешься?