Доктор Данилов и медицина будущего

Некоторые дежурные администраторы предпочитают вместо обхода совершать внезапные вылазки или, скорее, набеги на избранные отделения. Почему-то считается, что дамоклов меч начальственного появления заставляет сотрудников работать лучше и, вообще, дисциплинирует. На самом деле ни хрена этот дамоклов, с позволения сказать, меч не дисциплинирует, потому что служба внутреннего оповещения работает идеально. Сведения о передвижениях дежурного администратора передаются по сарафанному радио из отделения в отделение. «Идет в главный корпус» – отделения, находящиеся в других корпусах, облегченно выдыхают. «Садится в лифт» – работающие на втором этаже тоже могут выдохнуть. «Начальство в эндокринологии» – все, кроме находящейся на том же этаже неврологии, расслабляются и продолжают работать в обычном режиме «бери меньше, кидай дальше и киряй пока летит».

Для человека, желающего найти недочеты (в данном конкретном случае – желающего понять, почему стороннее внимание столь напрягает местную администрацию), воскресные поступления являются наиболее предпочтительными.

Каждую историю Данилов просматривал дважды, причем второй просмотр был таким же обстоятельным, как и первый. Первый десяток историй дал только один «криминал» – дежурный врач кардиологической реанимации писал дневники в телеграфном стиле: «состояние без динамики», не указывая ни частоты дыхательных движений, ни частоты сердечных сокращений, ни прочих данных. Так обычно пишут студенты до тех пор, пока им не объяснят, что в данном случае краткость является не сестрой таланта, а билетом на зону. Все проверяющие инстанции, от страховых до следственных, считают, что то, о чем не написано, не было сделано. Если не указываешь данных осмотра, значит осмотр не проводился. Привет, двести девяносто третья статья Уголовного кодекса!

Захотелось сделать чайную паузу. С учетом вчерашнего вечернего обжорства, Данилов ничего съестного с собой не принес и в больничную столовую идти не собирался. Мужик решил не есть – мужик есть не будет.

Доцент Гусев понимал толк в комфорте и порядке. Часто чайник стоит на подоконнике, чай и сахар хранятся в шкафу, а что-то вкусное может обнаружиться в ящике письменного стола. У Гусева же возле раковины, но не впритирку к ней, стояла особая тумбочка, в которой хранились припасы, посуда и столовые приборы (всего по три, не иначе как уважаемый Анатолий Самсонович любил сообразить на троих). На тумбочке стояли два чайника – электрический и заварочный, на котором сидела краснощекая кукла-грелка в бело-голубом гжельском стиле. А на стене над тумбочкой висел лист бумаги, на котором было напечатано:

«Одна чашка крепкого чая лучше двадцати чашек слабого»

Джордж Оруэлл.

Высказывание было прямо-таки конфуцианским – на первый взгляд вроде бы простое, а какой глубокий смысл скрыт! Данилову оно нравилось невероятно.

Налив в чайник воды, Данилов поставил его на подставку и нажал кнопку включения.

Какая-то неведомая сила крепко встряхнула Данилова и швырнула во тьму.

Глава девятая. Каждый врач может стать пациентом, но не каждый пациент способен стать врачом

Данилов проснулся от зуда в груди. Попытка почесаться привела к тому, что рука запуталась в чем-то тонком и сразу же рядом раздался хорошо знакомый пронзительный сигнал «пии-пии-пии». Открыв глаза, Данилов увидел над собой два лица в масках – мужское и женское. За время, ушедшее на приклейку сорванных электродов, Данилов вспомнил, как собрался выпить чаю. Прислушавшись к ощущениям, он отметил, что голова не болит совершенно, ни изнутри, ни снаружи, и вообще ей очень комфортно – изголовье кровати приподнято ровно настолько, насколько нужно. Саднило правую ладонь и ощущался дискомфорт в мочеиспускательном канале, явно вызванный установленным катетером. Ладонь рассмотреть не удалось, потому что правая кисть была забинтована.

– Обычный электрический ожог, – сказал мужчина. – Небось, мокрой рукой за чайник взялись…

– Рука была сухая, – ответил Данилов. – Я не такой идиот, чтобы мокрыми руками электрические приборы трогать…

После осмотра, к которому вскоре присоединился заведующий четвертым «общепрофильным» реанимационным отделением Плаканов, Данилов получил положенные ему, как коллеге, привилегии – ширмы по обеим сторонам койки, одноразовые трусы, чтобы не лежать совсем голым, и «персональный туалет» в виде судна на табурете рядом с кроватью.

Упал Данилов благополучно, ничего не сломал и вроде как даже не ушибся, но при падении смахнул рукой с тумбочки заварочный чайник, который, разбившись, наделал шуму, а шум привлек внимание проходившей мимо медсестры. Ну а дальше события развивались по шаблону – на каталку и в реанимацию. Людей, получивших удар током, положено держать под пристальным наблюдением не менее суток, поскольку контакт с электричеством может вызвать остановку сердца как сразу, так и через несколько часов.