Доктор Данилов и медицина будущего

– Отчасти, – хмыкнул Данилов. – Когда сослуживец угощает чем-то этаким, – Данилов дважды прищелкнул пальцами, – то везет, а когда тебе под прихваченный из дома бутерброд рассказывают о том, как в старину на Кавказе готовили на углях форель, то рассказчика хочется придушить. Так что все относительно…

Пребывание в грузинском ресторане располагает к произнесению витиеватых тостов. Данилов собрался с мыслями, пока ехали в такси, и выдал трехминутный тост, в котором смог гармонично соединить похвалы в адрес супруги, краткий обзор их семейной жизни и пожелания всяческих успехов на новом поприще. Шустрая дочь, успевшая за время произнесения тоста проконсультироваться с мировым разумом, указала на то, что по грузинским правилам (мы же в грузинском заведении?) за виновника торжества пьют пятый тост, но Данилов посоветовал ей меньше умничать и выжидательно посмотрел на жену – рассказывай, мол, про новую работу.

– Вы сидите за одним столом с директором департамента организации экстренной медицинской помощи ЗАО «Главмедпомощь», – торжественно объявила Елена. – К работе я приступаю с понедельника. Наш офис находится на Проспекте Мира в двух шагах от кольцевой станции…

– Удобно, – оценил Данилов. – Хочешь – на машине поезжай, хочешь – на метро, да и старая работа близко, всегда можно на чашечку чая заскочить.

– Вот еще! – фыркнула Елена. – Вы же знаете, что я никогда особо не жаловалась и старалась во всем находить позитив. Но сейчас, когда все осталось позади, я скажу прямо – была без радости любовь, разлука будет без печали. Комфорт, который дает привычная обстановка, не следует путать со счастьем.

– Чему радуешься и чего опасаешься на новом месте? – спросил Данилов.

– Радуюсь тому, что мои новые подчиненные замотивированы лучше прежних, как-никак частная медицина, – последние слова Елена произнесла с наигранным пафосом. – А опасаюсь трений с верховным начальством. Моя задача – быть на шаг впереди, то есть развивать скоропомощную службу с небольшим опережением потребностей. Компания не может позволить себе пробуксовки в такой важной сфере. Но, с другой стороны, у меня есть определенный бюджет и трату каждого рубля надо обосновать… Короче говоря, если развиваться активно, то посыплются упреки в необоснованном расходовании средств, а если я стану трястись над бюджетом, то меня начнут трясти за недостаточное развитие.

– Короче говоря, в жизни ничего не изменилось, кроме местонахождения офиса, – заметил Данилов.

– А зарплата будет больше? – поинтересовалась меркантильная дочь.

– Надеюсь, – уклончиво ответила Елена. – Там сложная система. Сам по себе оклад невелик, но есть стимулирующие надбавки, месячные и квартальные премии, а также годовые бонусы. Но особо меня радуют бесплатные обеды и транспортная компенсация в девять тысяч шестьсот пятьдесят рублей в месяц.

– Шикарно! – восхитился Данилов. – Единый месячный билет, включающий пригородную зону, стоит чуть дороже трех тысяч, а вам в три раза больше дают!

– Хорош глумиться! – одернула Елена. – Лучше скажи, что у тебя происходит. Ты какой-то задумчивый стал, а это настораживает.

– Это не у меня происходит, – усмехнулся Данилов, – а в больнице имени Буракова, где я имею удовольствие изучать квартальную статистику первого в Москве скоропомощного комплекса. Народ «химичил» с историями болезни, переписывая их задним числом. Испугавшись возможной огласки, местные деятели украли мои рабочие материалы и попытались выжить меня, но все обошлось. Вместо статьи я решил подготовить лекцию, а они обещали больше не «химичить».

– И ты им поверил? – поддела Елена. – Горбатого только могила исправит.

– Поверил, – кивнул Данилов. – «Химия» была сугубо ситуационной – открыли комплекс, набрали много нового народу, собака хозяина не знает, вот и лажали часто. Сейчас все вроде как наладилось, к тому же скоро больницу переведут на электронный документооборот, а там уже особо не «похимичишь», нужны продвинутые хакерские навыки. Ну и потом они уже разок спалились… Знаешь на чем? Переписывали истории одной рукой и за врача приемного покоя, и за дежурных реаниматологов. Детский сад! Хотя бы наклон изменили бы, что ли…

Следом за жадностью всегда приходит раскаяние. Хотелось попробовать и того, и другого, и третьего с четвертым, а уж рулетики из двух сортов сыра пошли так хорошо, что их заказали дважды. Данилов объелся настолько, что стало тяжеловато дышать. «Один раз живем», – успокоил внутренний голос, невероятно добревший на фоне обжорства. «Завтра – постный день, – пообещал себе Данилов. – Ничего, калорийнее воды, есть не стану».