Доктор Данилов и медицина будущего

– Полтора десятка в прошлом квартале и один в январе, сразу после нового года, – сразу же ответила Евгения Юрьевна. – В этом квартале всего один и я уверена, что последний. Я всех предупредила, что не стану покрывать их бесконечно. На этой скользкой дорожке рано или поздно оступишься и шею себе свернешь. Ну и люди тоже освоились, притерлись-приработались, короче говоря – все понемногу налаживается, а тут вы со своими вопросами… Нет, я не призываю вас поступать против совести. Если считаете нужным, то можете сообщить в департамент. Мне вы этим не навредите, напротив – освободите от моей тяжелой ноши. Ну а Георгий Христофорович… – Евгения Юрьевна вздохнула и махнула рукой. – Ах, да что тут говорить? Все уже сказано… Нет, не все! Я должна попросить у вас прощения, Владимир Александрович, за то, что мы вам работу испортили, – рука снова легла на грудь, а в голосе зазвучали проникновенные нотки. – Я прекрасно понимаю, что вы мне не поверите в отношении количества. Раз сказала «полтора десятка», значит еще три раза по полтора в уме держит, а о многом и вообще может не знать, ведь сотрудники не обо всем докладывать станут, что-то и втихаря провернут… Простите меня, пожалуйста, Владимир Александрович. Если хотите, то я могу сама вашему заведующему позвонить, чтобы к вам лишних претензий не было.

– Претензий ко мне не будет, – успокоил Данилов, не ожидавший такого поворота, надо признать – весьма действенного. – И департамент я информировать не собираюсь, разумеется, при условии, что вся эта «химия» останется в прошлом…

– В прошлом! – заверила Евгения Юрьевна, на сей раз приложив к груди обе ладони (с учетом ее габаритов при желании можно было бы и еще четыре ладони приложить). – Вот клянусь вам своим собственным благополучием! Тем более мы вскоре, уже в апреле переходим на электронный документооборот. Не все для этого готово, но департамент требует немедленной «цифризации», а то неловко получается – медицина будущего работает в бумажном формате. Так что можете считать, что это были трудности переходного периода… Чему вы улыбаетесь? Я кажусь вам смешной?

– Нет, не кажетесь, – Данилов отрицательно покачал головой. – Просто название такое… хм… Но это не важно.

– Я не только на словах хочу извиниться, – Евгения Юрьевна запустила правую руку в карман халата и Данилов подумал, что сейчас ему предложат соблазнительно пухлый конверт, но Евгения Юрьевна достала из кармана платок и вытерла им лоб, на котором выступила испарина. – Как говорил мой отец «спасибо нужно делать». Если у вас, несмотря на все пережитое, возникнет желание делать на базе нашей больнице какие-то исследования, то вы можете рассчитывать на мою всемерную помощь. И кабинет найду получше этого, со всеми удобствами, и помощниками обеспечу, и вообще все условия вам создам, вплоть до горячих обедов…

– Спасибо, но вряд ли потребуется, – ответил Данилов. – Но буду рад, если смогу беспрепятственно закончить начатое дело.

– Начатое дело? – удивилась Евгения Юрьевна. – Так вы все-таки мне верите? Что ж – я очень рада…

Тон, которым произнесены слова, подчас имеет определяющее значение. Судя по тону, Евгения Юрьевна была не рада, а категорически недовольна. Да и взгляд ее из приязненно-покаянного стал напряженным. «Не верит, – подумал Данилов. – Явно беспокоится, что стану копать дальше».

– Я привык доводить начатое до конца, – сказал он, ничуть не кривя душой. – Конечно, публиковать свои выводы я не стану, поскольку они основываются на… хм… не совсем объективных данных. Но и такой результат может оказаться полезным. У меня запланирована масштабная работа по анализу показателей всех шести скоропомощных комплексов, которые будут открыты в Москве, а вашу статистику я стану использовать в качестве своеобразного «эталона». Если данные других стационаров окажутся близки к вашим, то можно будет заподозрить, что там тоже «химичат». Да и у вас интересно было бы отследить динамику и оценить, как отсутствие «химии» отражается на статистике.

– Выходит, что мы у вас навечно под колпаком?

– Ну почему же «под колпаком»? – удивился Данилов. – Мы вроде так откровенно поговорили…

– Вот именно! – Евгения Юрьевна недобро сверкнула глазами. – Я была с вами предельно откровенна, но вы явно не из тех людей, которые ценят искренность. Что ж, живите как знаете…

«Живи, как знаешь» или «живи, как считаешь нужным» – это одна из традиционных угроз мафии. Живи, как знаешь, но знай, что жить тебе осталось недолго.

«Какая же все-таки душная баба! – подумал Данилов, когда Евгения Юрьевна вышла из кабинета. – Не повезло местному народу с начальством, однозначно не повезло…».

Он распахнул настежь окно и хорошенько проверил кабинет перед тем, как уйти. Спрятанные в ящике стола ксерокопии историй болезни забрал с собой. Не для того, чтобы «засветить» их в департаменте здравоохранения, а для использования в учебном процессе – скажите, что здесь не так и запомните, что так делать не следует.