Доказательство силы

Недолгая радость сменилась тревожным ожиданием. «Робинзоны», не сговариваясь, укрылись за гранитными обломками, а Дибич предварительно оттащил плот так, чтобы островок скрывал его от глаз подплывающих.

Прятаться, конечно же, было глупо, но желание скрыться шло не от разума, а от глубинных инстинктов.

Векшин вжался в гранит, но не переставал следить за пиратами, осторожно выглядывая из-за валуна. Сердце бешено колотилось, как тогда, на «Каролине-17», после убийства Белова, пульс грохотал в ушах, заглушая далекий шум моторов. И как-то очень нехорошо щемило в груди.

Не отрываясь от наблюдения, толстяк помассировал грудь через рубашку, подумав, что если прихватит по-настоящему здесь, вдали от больниц и врачей, то все мучения быстро закончатся. Но ему бы лучше, конечно, помучиться, не сочтите за мазохизм…

И тут прихватило. По-настоящему.

Стало темно. Полная, абсолютная тьма наползала на мир со всех сторон, и наползла, и заполонила, и перед глазами маячил лишь крохотный светлый пятачок, а когда исчезнет и он — всё, конец. В груди сжалась чья-то огромная лапа — безжалостная, с длинными острыми когтями, стиснула так, что ни вздохнуть, ни крикнуть, и когти вонзались все глубже, все больнее. Рук и ног Векшин не ощущал, и всего остального тела тоже, не мог даже понять, стоит ли он еще, прижавшись к валуну, или уже валяется на камнях.

Глупо… До чего же глупо… В голове вертелась лишь эта мысль — неторопливо и тягуче. Казалось глупым и обидным умирать именно здесь и именно так.

Где-то далеко, на другом краю бескрайной черной Вселенной, слышались голоса, еще какие-то звуки, но Векшин не мог их толком воспринять и осознать. Чьи-то руки трясли его, ладони шлепали по щекам, но все происходило с чужим, с неподвластным ему телом, в глубинах которого томился настоящий Валентин Арнольдович: маленький, бессильный и страдающий. Он хотел сказать, что лекарство в кармане, и хотел показать в каком. Но не понял, сорвалось ли с губ хотя бы слабое мычание, шевельнулась ли рука.

А потом тьма отступила — медленно, неохотно. И столь же медленно, по сантиметру, разжимались пронзившие грудь когти. Векшин понял, что жив. Что будет жить.

Таблетку он все же получил — во рту ощущался знакомый привкус нитроглицерина.

Он не стоял и не лежал — сидел, привалившись спиной к стене, а над ним склонились Дибич и Лариса.

— П-п-п… — непослушными губами попытался спросить толстяк, но не сумел.

Однако его услышали и поняли.

— Пираты плыли не к нам, — произнес Градов, стоящий где-то в стороне, вне поля зрения. — Просто прошли мимо.

* * *

— Может, вернемся и убьем их? — предложил Гриба.

— Зачем? — не понял Фокус.

— Затем, что они несчастье приносят.

— Неужели? — улыбнулся круглолицый главарь.

— Попомни мои слова, Фокус, попомни. Пока мы с ними не связались — все у нас хорошо было. А теперь…

— Теперь уже все случилось. И нужно думать, как выкручиваться.

— Из подобных ситуаций лучший выход — жертвоприношение, — уперся Гриба. — Не мне тебе рассказывать.

— Не будь идиотом.

— Увидишь, Фокус, увидишь.

Улыбчивый оглядел своих и понял, что слова Грибы произвели на них впечатление. Возможно, они еще не готовы убивать похищенных, но червь сомнения уже принялся грызть его вояк, и рано или поздно они согласятся с кровожадным предложением Грибы.

Потому что боятся.

И было чего…

Распределив похищенных по островам и отделавшись всего одним раненым, пираты с шутками и прибаутками отправились к берегу, намереваясь отпраздновать удачное начало операции в неплохом ресторане. Если честно, праздновать начали еще в дороге, откупорив и пустив по кругу бутылку дешевого виски. Обсуждали, как будут тратить щедрый гонорар. Вспоминали детали проведенных захватов. Смеялись над Кистой, ухитрившимся получить нож в руку.

И не сразу сообразили, что берег слишком долго не появляется. Когда поняли, что все разумные сроки прошли, посмотрели на приборы и ахнули: оказалось, что их флотилия поплыла в обратном направлении. Фокус влепил рулевому по шее, велел больше не пить, лечь на правильный курс и прибавить скорость, но еще через полчаса выяснилось, что направление движения вновь поменялось. И пьянство рулевого не имело к этому никакого отношения.

Затем отключилась электронная навигация, умерла связь, а стрелка компаса завертелась как сумасшедшая.

Ладога не отпускала пиратов.

Накатывала тьма, и они были вынуждены торопливо мчаться к маленькой скале, на которой Заказчик велел им устроить временную базу с запасом топлива и припасов. Получив тот приказ, Фокус лишь посмеялся подобной мнительности, но исполнил — ссора с Заказчиком не входила в его планы — и теперь поразился его предусмотрительности.

Ночь пираты провели не очень комфортно. В основном молчали, не желая паниковать, но внутренне надеясь, что к утру странности закончатся и они смогут добраться до берега.