Доказательство силы

Оставалось определиться со своей дальнейшей ролью. Что лучше: остаться в статусе раненого бойца и лежачего больного, благосклонно принимая заботу девушек? Или подняться на ноги (силы для того он ощущал!) и играть роль того же раненого бойца, но героически оставшегося в строю, чтобы служить девушкам защитой и опорой?

Оба сценария имели свои плюсы и свои минусы. Миша взвешивал те и другие, когда в дело вмешался непредвиденный фактор: захотелось отлить. И с каждой минутой хотелось все сильнее и сильнее. Так грубая физиология помогла Злобину сделать выбор. Тяжко и громко вздохнув, Миша попробовал сесть, а как только у него получилось, в хижину вошла Лада. Словно дожидалась снаружи, когда больной подаст признаки жизни.

— Ну наконец-то оклемался, — приветствовала она Мишу.

— Где мы?

— Купили тур в «Неприятных ощущениях» и развлекаемся напропалую.

— Где купили?

— Забудь.

— Лада?

— На Ладоге мы, где же еще? На необитаемом острове. Ты ходить можешь?

— Вроде бы… Надо проверить.

— Вставай и проверяй. И вообще, тебе поесть надо. Правда, меню у нас небогатое: на первое шоколад, на второе — печенье, на десерт, по желанию, сосновые шишки.

Миша покачал головой. Есть не то что не хотелось — сама мысль о еде вызывала легкие рвотные позывы.

Он встал, коснувшись колючей хвои потолка, и пошатнулся. Голова слегка закружилась, мышцы ног показались ватными, но пару пробных шагов сделать удалось. И эти шаги удивительным образом разогнали накатившую слабость.

Ладислава улыбнулась и констатировала:

— Ходить сможешь, если не случится встречного ветра. Пошли, покажу тебе остров. Заодно и поговорим.

— Сколько я провалялся?

— Сутки.

И вышла наружу. Миша последовал за ней — поначалу не без труда, но каждый шаг давался легче предыдущего. Мышцы явно возвращались в рабочую форму.

«Оказывается, «но-шпа» творит чудеса! Никогда бы не подумал!»

Злобин припомнил свое состояние при первом пробуждении, видимо, когда он только оказался на острове, оценил нынешнее самочувствие и проникся к простеньким таблеткам огромным уважением.

— Мы действительно на необитаемом острове?

— Действительно.

Однако первый же взгляд, брошенный за пределы хижины, доказал: остров если и необитаемый, то по меньшей мере посещаемый. Люди здесь бывали, причем наносили не случайные мимолетные визиты, а приплывали с вполне конкретной целью.

Бог Перун Мише не привиделся в посттравматическом бреду: он и в самом деле стоял на полянке, да не один, а в компании деревянных собратьев. И все они были выполнены в единой манере, скорее всего, одним резчиком по дереву. При этом лица идолов, мужские и женские, весьма разнились: одни прямо-таки сочились злобой, другие казались добрыми и благостными.

«Полигон для родноверских игрищ, — подумал Миша. — Приносят жертвы своим как бы богам, скачут через костер, а потом занимаются ритуальным групповым сексом…»

На этом его познания о родноверах, почерпнутые из публикаций в желтых СМИ, закончились.

Возвели здесь родноверы и кое-что еще — Миша затруднился, как можно определить это приземистое строение: избушка? землянка? Нечто среднее, короче, которое в итоге строителям не понравилось, и они решили закопать его в землю, с глаз долой. А потом передумали и начали откапывать обратно, но забросили раскопки в самый разгар работы. В результате фасад избушки был полностью открыт взорам, боковые стены — наполовину засыпаны землей, а стены задней, похоже, не было вообще, ее заменяла гранитная скала. Над бревнами избушки потрудился тот же резчик, но ни богов, ни людей не изобразил, а лишь цепочки не то иероглифов, не то рун.

Миша про себя удивился, зачем девушки занялись постройкой хижины, когда имеется капитальное жилище, но спрашивать не стал.

Как раз напротив входа в избушку-землянку выстроились ровным кругом с одинаковыми промежутками деревянные болваны — вкопать в центре высокий столб и можно использовать пантеон в качестве солнечных часов. Но столба в центре не было. Там красовалось большое кострище, обложенное по периметру камнями. К сожалению, если судить по состоянию кострища, огонь здесь последний раз разводили давненько: золы не осталось, давно смыта дождями и унесена ветром, лишь почерневшая земля да головешки в малом числе.

Рядом виднелось странное трехрогое сооружение, не сразу опознанное как перевернутый котел, отлитый из чугуна вместе с ногами-опорами. Размеры котла позволяли сварить в нем целиком какого-нибудь Ивашку, принесенного гусями-лебедями. И даже двух Ивашек разом.

Возле кострища сидел на деревянной колоде профессор Челоян. Миша почти забыл о существовании этого персонажа, не вспоминал о его судьбе, а увидев, не обрадовался. Лучше бы Ярослав каким-то чудом уцелел, а словоблуда-теоретика забрали бандиты: толку от него никакого, только обуза и лишний рот.

Профессор о чем-то глубоко задумался, машинально подкидывая и ловя монетку, показавшуюся Мише старинным царским пятаком. Внимания на вышедших из хижины Челоян не обратил.

Лада не стала мешать кумиру развлекаться и увлекла Мишу в сторону.