Дочери войны

На обратном пути она нарочно зашла к себе в кафе, чтобы забрать оттуда корзину, в которой носила из дома еду. У жителей деревни не должно возникнуть ни малейших подозрений. Ее привыкли видеть с этой корзиной. Ветер усилился и стал прохладнее. Элиза продолжала думать об услышанном от Джека. Она надеялась, что завтра они бросят клич добровольцам из окрестных хуторов и деревень: доставать из тайников оружие и пополнять ряды партизан. Добровольцы, входившие в Armée Secrète[39], вели обычную жизнь, пока не поступал сигнал браться за оружие.

Приближаясь к краю деревни, Элиза услышала какой-то шум и остановилась, пытаясь понять, откуда он и что там происходит. Кто-то закричал – явно от боли, после чего раздался хохот и глумливые голоса. Элиза подалась вперед, продолжая вслушиваться. Где все это происходит? Голоса звучали все агрессивнее. Снова послышался крик. Ага, вот это где. Элиза торопливо зашагала в сторону небольшой площади и завернула за угол.

Поначалу она увидела спины двоих парней. Те отпускали оскорбления и бросали камни в свою жертву, пытавшуюся спрятаться за скамейкой. Элиза ненавидела забияк и мысленно поклялась отплатить им той же монетой. Подойдя ближе, она узнала Энцо и его дружка и услышала слова «немецкая сучка» и «нацистская шлюха», которые они произносили нараспев.

Она двинулась вдоль площади, желая увидеть ту, над кем издевались парни, и ее худшие страхи подтвердились. Флоранс в белом платье без рукавов была похожа на зверя, пойманного в западню. Прикрывая лицо, она умоляла парней прекратить. Выхватив пистолет, Элиза направилась к обидчикам.

– А ну прочь от нее! – крикнула Элиза, наставив на них оружие.

Они развязно повернулись, расправили плечи и выпятили грудь.

– Может, нам и ручки поднять? – издевательски спросил Энцо. – Бьюсь об заклад, он даже не заряжен.

Элиза взвела курок и нацелилась Энцо в сердце:

– Поверь мне, я стреляю очень метко.

– Ты не посмеешь. – Парень немного побледнел.

– Ты хотел побиться об заклад? Давай побьемся, что посмею.

Он открыл рот. Былая уверенность исчезла.

– Я не против того, чтобы шлепнуть вас на месте. Наоборот, мне это даже нравится. Приятно стрелять по таким гнусным двуногим тварям, как вы.

Раздался выстрел, но за секунду до этого Элиза успела направить дуло пистолета вверх.

– Putain![40] – крикнул струхнувший дружок Энцо, пятясь назад.

– А теперь слушайте и крепко запоминайте. Если я услышу, что вы снова толчетесь возле моей сестры, я вас убью. Обещаю. Валите прочь, дебилы!

Оба бегом убрались с площади, отпуская ругательства.

Флоранс, прятавшаяся за скамейкой, выпрямилась, обошла скамейку и плюхнулась на сиденье. Она судорожно глотнула воздух и стала медленно выдыхать.

– Маленькие мрази! – сплюнула Элиза. – Долго они над тобой издевались?

– Нет, не долго.

– Тебе досталось?

– Немного. Я не сразу успела спрятаться за скамейкой, и камень угодил мне в ногу. – Флоранс показала ей место удара, откуда вытекала струйка крови. – Но слава богу, ты подоспела!

– Идти сможешь?

Флоранс ответила, что сможет, и Элиза помогла ей встать.

– Тогда пошли домой.

– Откуда они узнали? – недоумевала Флоранс.

– Ты кому-нибудь рассказывала?

– Только Люсиль. Но она не из болтливых.

Элиза промолчала. В отличие от Флоранс она не доверяла Люсиль.

Сестры вернулись домой, где в гостиной обнаружили спящую Элен.

– Не буди ее, – прошептала Флоранс, приготовившись уйти. – Пойду сделаю кофе.

– Я не сплю, – пробормотала Элен.

– В таком случае… – заявила Элиза.

– Да брось ты, Элиза, – сказала Флоранс, беря ее за локоть. – Это пустяк.

– О каком пустяке речь? – Элен села.

Элиза приподняла подол платья Флоранс, показав запекшуюся кровь.

– Эта мелкая тварь Энцо со своим дружком обзывали ее по-всякому и бросались камнями.

– Честное слово, ничего особенного не произошло, – настаивала Флоранс.

– Расскажи, как они тебя называли.

Флоранс опустила голову, но Элиза не собиралась молчать.

– Эти двуногие куски дерьма называли ее немецкой сучкой.

Элиза видела, как услышанное подействовало на старшую сестру. Лицо Элен перекосило от гнева, сменившегося страхом, подавленностью и чувством вины. Элиза понимала: Элен пыталась совладать с инстинктивной привычкой улаживать все в жизни сестер. Она хотела бы уладить и это, но как?

Элен встала и, мельком взглянув на Элизу, повернулась к Флоранс:

– Идем, я промою тебе рану.

– Как ты думаешь… – начала Элиза. – Может, Флоранс лучше несколько дней посидеть дома?

– Давай поговорим об этом после того, как я осмотрю ее ногу. Флоранс, ты не возражаешь?

Глава 61

Элен

Уго сказал, что сегодня они откроются попозже. Элен распахнула кухонное окно. Элиза усердно вытирала стол.

– Мы можем хоть чем-то помочь Виолетте и ее малышу? – спросила Элен.

Элиза замерла с тряпкой в руке. Сестра покачала головой:

– Увы, сейчас вряд ли.

– Ты уверена? Ты виделась с Сюзанной?

Элиза снова покачала головой. Порыв ветра подхватил и стал трепать кухонные занавески.

– Да закрой ты окно. Опять ветрище поднялся.

– А внутри у нас душно, – ответила Элен, но окно все-таки закрыла. – Я тогда открою заднюю дверь.