Дочери без матерей. Как пережить утрату

В первые несколько лет, когда я была ребенком, моя мать была очень заботливой и любящей, потому что я не могла возразить ей. Дети – еще не личность, именно этого она и хотела. Я была ее жизнью. Она говорила мне и сестре: «Ты – причина, по которой я живу», «Я люблю вас больше, чем ваш отец». Я слышала эти слова чаще, чем моя сестра, потому что была копией матери. Повзрослев, я начала высказывать свое мнение, но мама по-прежнему закрывала мне рот. «Ты такая милая, – говорила она. – Моя малышка».

Родители развелись, когда мне было девять лет, и я превратилась в ее конфидентку. Мама делилась со мной всем. Но если ей не нравился мой ответ, она взрывалась, говорила, что я специально так веду себя, и напоминала о проступках, которые я совершила в четыре года. Я впала в глубокую депрессию и страдала от одиночества, особенно после развода родителей… По сути, мамы просто не было рядом…

Я знаю, что она любила меня, но она была такой жестокой. Она просто была жестокой. И я вижу это в себе. Иногда думаю: «Ого, откуда это во мне?» Это качество не исчезает. Я должна активно работать над собой, чтобы измениться.

Я все еще злюсь на нее, но хочу преодолеть это. Я хочу успокоить свой гнев и горе, но они слишком искажены. Я все время думаю: «Нет, я должна ненавидеть ее. Нет, я должна любить ее».

Как и Лауре, 25-летней Джульет пришлось преодолеть свое неоднозначное отношение к семье, прежде чем принять утрату матери, которая умерла, когда девушке было 17 лет. Будучи младшей из семи детей, Джульет росла с родителями-алкоголиками. Она всегда защищала мать и после похорон сама почти на семь лет пристрастилась к алкоголю в попытке заглушить чувства. В 23 года Джульет поняла, что зашла в тупик. «Я загнала себя в угол», – признается она. Ее старшая сестра работала в Обществе анонимных алкоголиков, и Джульет решила вступить в него. Когда она пришла в себя, семь лет чувств нахлынули на нее, и она начала скорбеть по матери. Но в первую очередь ей пришлось преодолеть желание игнорировать свои эмоции, которое ей всегда внушали родители, и канонизировать умершую мать.

Сейчас я злюсь на свою мать, и это странно. Когда я пришла к психологу и впервые рассказала об этом, я говорила шепотом. Психолог спросил: «Почему ты шепчешь?» – и я ответила: «Потому что не должна говорить об этом». Я росла, держа многое в тайне. Мне всегда приходилось скрывать свои эмоции и притворяться. Теперь я поняла, что моя мать отчасти была причиной болезни семьи – алкоголизма. И я так злюсь на нее. Черт, я нуждалась в матери, нуждалась в близком человеке. Но как только я начинаю злиться, тут же хочу защитить ее. Я все время чувствую внутренний конфликт: «Нет, она была очень хорошей и все время старалась для нас». Вот что я чувствую, когда думаю о матери. Конфликт. И мне это не нравится.