Дочь олигарха

Лисса отправляет сообщение Сьюз: “Мы в Кембридже. Ты не могла бы купить нам алкоголь для вечеринки в честь конца семестра?” Сьюз присылает ответ: “Иди нахрен”. Лисса предпринимает вторую попытку: “Пожалуйста пожалуйста пожалуйста моя любимая сестренка!” Через некоторое время Сьюз отвечает – присылает название маленького магазинчика, который торгует алкоголем без лицензии, его владельца зовут Боб. “Он любит молодых девочек. Только я вам этого не говорила. Просто улыбнитесь и дайте ему заглянуть под майку – он тогда не будет требовать паспорт. Если скажешь маме, тебе конец”.

“Малибу” похож на лекарство. А Таш думала, он вкусный. Думала, это кокосы, далекие острова и каникулы – ну, правда, Таш никогда не бывала ни на каких далеких островах. До того как приехать сюда, она даже на самолетах не летала.

Они с Тиффани заперлись в ванной на своем этаже с одной бутылкой “Малибу”, а Лисса, Рейчел и Дэниель – в другой ванной с другой бутылкой, хотя Рейчел наверняка почти не пьет, она теперь вся такая за здоровое питание. Доне ее религия запрещает пить, поэтому она стоит на стреме. Ну почему “Малибу” такой невкусный? Это такое же разочарование, как когда куришь в первый раз или в первый раз пьешь кофе. Интересно, есть какой-то возраст, когда все это начинает нравиться автоматически, или этому нужно учиться? Таш сидит на полу ванной, ей холодно. Тиффани расположилась в ванне, одна нога свисает наружу, поверх черного платья в обтяжку накинут шелковый халат.

– Мерр-зооост, – говорит Тиффани.

– Ага, – соглашается Таш. – Oui. Je sais. Mais[21]…

Она пожимает плечами и делает еще один глоток.

– Ти кудаа на Ррождест-воо? – спрашивает Тиффани.

– К тете Соне, – говорит Таш. – В Лондон. А потом в какой-то замок. Не знаю.

– А твоя мать?

Таш опять пожимает плечами. Вкладывает бутылку в руку Тиффани, переброшенную через бортик ванны. Ногти на руке покрашены странным восточным оттенком зеленого – почти синим.

– В России холодно. Лучше остаться здесь. А ты?

– Paris, bien sûr [22], – отвечает Тиффани.

Для нее всегда существует только два места: то, в котором она находится в данный момент, и Париж.

– Почему ты учишься в Англии? – спрашивает Таш.

– C’est[23] дешево, – говорит Тиффани. – Thérèse тут. Мой отец – кузен ее отца, вот. Они богатые, вместе трраховая компани-и.

Траховая? А, понятно: страховая. Таш забирает обратно “Малибу” и делает еще глоток.

– Ну и что с того, что они богаты?

– Богатые люди очень économique [24], знаешь. А ты почему тут? – спрашивает Тиффани.

– Я своего отца не знала до прошлого года. Он меня нашел. Он богатый.

– Mais[25] не такой богатый, – говорит Тиффани. – Потому что это так дешево приехать сюда.

– Может быть. Я не знаю. Кажется, у него есть вертолет.

– Quoi?

Таш изображает, как будто летит за штурвалом. Когда Тиффани говорит “l’avion”, она мотает головой и крутит поднятым вверх пальцем.

– А! Вертоле-э-эт, – догадывается Тиффани.

Таш смеется.

– Я же так и сказала, Эстелла.

– Je suis pas Estella. Je suis[26] тетя Соня, – говорит Тиффани и подмигивает.

– Et moi?[27]

– Ты – прринсес Авгууст, – говорит Тиффани. На секунду задумывается и добавляет: Avec les GHDs[28].

Принцесса Августа, у которой есть щипцы для распрямления волос.

– Да, возможно. По-моему, Бьянка была больше похожа на принцессу Августу.

– Oui, – отвечает она со вздохом. – Бьянка.

Таш тоже вздыхает.

– Да.

– Quand même, ceci est un privet school pour les économiques. Les pauvres[29].

Les pauvres pêcheurs. Бедные рыбаки. Таш смеется.

– Les рыбаки, – говорит она. – Les фишмены. Это школа для рыбаков?

Тиффани тоже смеется, запрокинув голову на белый фаянс старой ванны. Она широко распахивает свои зеленые глаза, и в них Таш видит безупречную простоту, безупречную дружбу. Они с тем же успехом могли быть малышами в ясельной группе или котятами в корзинке. Она делает глоток из бутылки, но обнаруживает, что там почти ничего не осталось, и передает ее обратно. Никаких особенных изменений она в себе не ощущает, если не считать того, что хочется раздеться и попросить Тиффани повторить мастер-класс по заклеиванию скотчем сосков, который она давала им на прошлой неделе, а еще хочется написать Коле и сказать ему, что на самом деле ей нравится его язык и… Таш с силой моргает.

– Не фишмены, – говорит Тиффани. – Бедные богачи. Les pauvres riches.

– Такое бывает?

– Mais oui.

– Ты себя чувствуешь пьяной?

– Oui.

– Пойдем на дискотеку?

– Oui, Estella!

Встать оказывается труднее, чем они предполагали. Они смеются и садятся обратно. Может, попробуют еще разок через десять минут, а может, вообще никогда больше не будут вставать. Возможно, им придется остаться здесь навсегда. Они – сухая трава. Бессмысленные пушинки. Это жутко смешно, и…

Кто-то стучится в дверь. Учитель? Огромные глаза. Тишина.

– Тиффани? Таш? – это голос Дони.