Дочь генерала

— Может быть, мы перебарщиваем с психоанализом? — сказал я.

— Как знать, — пожала плечами Синтия. — Но стоит присмотреться к этому полковнику Кенту получше. И не выпускать его из виду: кажется, у него своя программа, отличная от нашей.

Глава 19

Кэл Сивер сообщил нам, что закончил работу с вещами из кабинета Энн Кэмпбелл, и я смог сесть на ее диван и просмотреть еще одну из видеозаписей ее лекции по психологическим операциям, в то время как вокруг меня сотрудники лаборатории судебно-медицинской экспертизы продолжали изучать под микроскопами следы существования человека, иными словами, всяческую грязь: волосы, частицы одежды, пыль, отпечатки пальцев, пятна и затеки.

Сами по себе никакого значения они не имели, но если, к примеру, четкие отпечатки пальцев, обнаруженные на бутылке с ликером из буфета убитой, оставлены, скажем, полковником Джорджем Фоулером, то на ум приходят две версии: либо он ей дал бутылку и она взяла ее с собой домой, либо он был у нее дома. Если же отпечатки пальцев Фоулера снимают с зеркала в ее ванной комнате, это свидетельствует только об одном: он был в ее ванной. На деле же эксперты пока успели сравнить найденные отпечатки пальцев с отпечатками лишь троих людей: моими, Синтии и полковника Кента. Само собой разумеется, они проделали это и в отношении отпечатков пальцев самой убитой. Ясно, что среди отпечатков найдутся и пальчики начальника полиции Ярдли, и полковника Мура, но всему этому есть разумное объяснение: в силу своего служебного положения или по долгу службы эти люди могли общаться с Энн Кэмпбелл как на работе, так и у нее дома. Обнаружить отпечатки пальцев иных лиц, как мне представлялось, нам было уже не суждено, поскольку шеф местной полиции Ярдли, руководивший обыском в квартире убитой, наверняка позаботился об этом, выгораживая в первую очередь, конечно же, своего сына.

Если бы расследование шло обычным, медленным и несуетливым, путем, то, установив круг лиц, посещавших ее дом, можно было бы выйти в конце концов на убийцу. Равным образом, имея на руках список мужчин, побывавших в ее потайном будуаре, я мог бы при необходимости прижать строптивцев, не склонных со мной сотрудничать. Но, во-первых, дом Энн Кэмпбелл был пока опечатан, а во-вторых, при всей своей внешней привлекательности, такой путь мог вполне оказаться ложным.

Более убедительным представлялось мне изучение круга лиц, побывавших на месте убийства. Мы уже почти установили, что там побывал полковник Чарльз Мур, хотя еще и не выяснили, когда и с какой целью.

Полковнику Уильяму Кенту было не миновать неприятностей по службе, не говоря уже о предстоящем выяснении отношений с миссис Кент. Я мысленно воздал хвалу Господу за то, что он избавил меня от подобных хлопот.

Признавшись в менее тяжких грехах — сексуальной распущенности, злоупотреблении служебным положением и действиях, порочащих звание офицера, — Кент как бы надеялся умилостивить этой малой жертвой богиню Правосудия в надежде, что та примет ее и станет искать для себя кровавую жертву где-то в ином месте. Это был довольно избитый прием, часто используемый во время расследования подозреваемыми в убийстве.

Кто бы мог подумать, что полковник Кент пылкий любовник и эгоистичный ревнивец? В этом плане его оценка Синтией представлялась весьма интересной, поскольку инстинктивно она почуяла в этом человеке то, что мне никогда бы не пришло в голову. Нам было точно известно, что он находился в половой связи с Энн Кэмпбелл, но я не верил, что он занимался этим ради спортивного интереса. Следовательно, он ее любил и убил из ревности. Но наверняка этого я не знал, так что мне еще предстояло поломать себе голову, взвешивая все «за» и «против» такой версии.

Присутствие судмедэкспертов дало мне возможность вывести Кента из равновесия и подтолкнуть его к признанию, прибегнув, правда, к запрещенному правилами приему, то есть солгав ему. Конечно, такой метод предполагает и определенную уверенность ведущего расследование в том, что данный человек был в этом месте и совершил, либо мог совершить, предполагаемые действия. Но все же и без хитрости не обойтись, и в случае с Кентом я в этом преуспел.

Но пора было наконец сосредоточиться на происходящем на экране. Передо мной стояла Энн Кэмпбелл, глядя мне прямо в глаза и обращаясь как бы лично ко мне. На ней была летняя полевая форма — гимнастерка с короткими рукавами и юбка, и время от времени она прохаживалась по трибуне, сопровождая свою речь непринужденными жестами и мимикой.