Дочь генерала

— Мне этот парень симпатичен, — пожал я плечами.

— Я бы тоже не сказала, что он мне неприятен, но и симпатии я к нему не испытываю.

Интересно, подумалось мне, как мужчины и женщины по-разному оценивают людей. Последней женщиной, согласившейся со мной в оценке одного парня, была моя жена: он ей так понравился, что она с ним убежала.

— А что именно тебе не нравится в Кенте? — поинтересовался я чисто из любопытства.

— То, что он обманывал свою жену.

Это прозвучало весьма убедительно.

— Кроме того, он, возможно, еще и убийца, — добавил я. — Это, конечно, не столь существенный момент, но я позволю себе его отметить.

— Послушай, довольно ерничать. Если он и убил Энн Кэмпбелл, то сделал это в силу стечения обстоятельств, в порыве чувств. А жену обманывал два года. Это свидетельствует о слабости его характера.

— Не хотелось бы мне оказаться сегодня на ужине у Фоулеров, — сменил я тему, кивнув на показавшиеся впереди, в конце темного шоссе, сквозь сосновый лес огоньки особняков на Бетани-Хилл.

— Какая странная история, — вздохнула Синтия, бросив взгляд на поселок. — Я приехала в Хадли, чтобы расследовать свежее дело об изнасиловании, а пришлось распутывать клубок трагических последствий изнасилования десятилетней давности.

— Преступление всегда порождает новое преступление, — философски заметил я.

— Верно. Тебе известно, что, по статистике, однажды изнасилованная женщина имеет больше шансов вновь подвергнуться насилию, чем та, которая ему никогда не подвергалась?

— Впервые слышу.

— И никто не может объяснить этот феномен. Никаких объективных сопутствующих факторов типа рода занятий, возраста или места жительства. Просто если один раз такое случается, то, как правило, рано или поздно повторяется вновь. Какая-то бессмыслица, даже жутко становится, словно бы это какой-то злой рок…

— Да, страшновато, — согласился я. — Лично мне не приходилось сталкиваться ни с чем подобным в делах об убийствах: человека убивают один раз.

Синтия стала рассуждать о своей работе, о том, как порой она угнетает ее, и о том, что из-за нее, возможно, и не сложилась ее семейная жизнь.

Ей нужно было высказать наболевшее, чтобы подготовить себя к следующему расследованию. Но после каждого нового дела на душе непременно остается горький осадок, и с годами он все сильнее разъедает ее, морально ослабляя человека. Но кто-то должен выполнять такую работу, и некоторые люди за нее все-таки берутся, хотя другие, случается, и приходят к выводу, что пора подыскать себе другое занятие. Мне кажется, что сердце сыщика постепенно обрастает своего рода мозолью, толщина которой зависит от его воли, и порой какое-то особо жестокое преступление пронзает стенки этой защитной мозоли и вновь ранит сердце.

Синтия продолжала говорить, и я наконец догадался, что говорит она не только о себе, о своем замужестве и о своей работе, но и обо мне, и о нас обоих.

— Мне думается, я могла бы попросить перевести меня… куда-нибудь еще, — сказала она.

— Например?

— Например, в военный оркестр, — рассмеялась она. — Когда-то я играла на флейте. А ты на чем-нибудь играешь?

— Исключительно на радиоприемнике. А как же с Панамой?

— Ты же знаешь, что сами мы место службы не выбираем… — пожала она плечами. — Пока не знаю… Еще ничего не решено.

Мне, наверное, следовало бы что-то предложить, но, честно говоря, в личных делах я не чувствовал себя столь же уверенно, как в профессиональных. И когда женщина заводит разговор об «обязательствах», мне срочно требуется аспирин. А как только она произносит слово «любовь», я тотчас же начинаю зашнуровывать свои кроссовки.

Но с Синтией все обстояло иначе: наши отношения выдержали испытания временем, я на самом деле скучал по ней и думал о ней весь этот год. Но теперь, когда она была рядом со мной, я вдруг запаниковал. Однако я взял себя в руки и сказал ей:

— У меня есть небольшой домик в окрестностях Фоллс-Черч. Не хочешь как-нибудь взглянуть на него?

— С удовольствием.

— Прекрасно.

— И когда же?

— Думаю, что уже послезавтра, когда мы вернемся в нашу штаб-квартиру. Проведем там вместе выходные дни. Можем и задержаться, если захочешь.

— В понедельник я должна быть в Беннинге.

— Почему?

— Мне нужно встретиться с адвокатами, оформить документы. Я ведь развожусь в штате Джорджия, а замуж выходила в Вирджинии. Для людей нашей профессии следовало бы принять какой-то федеральный закон о разводах.

— Неплохая мысль.

— Мне надо быть в Панаме к концу месяца. А до того хочу покончить с разводом, иначе потом дело растянется еще на полгода.

— Все правильно. Между прочим, мне извещение о разводе доставил вместе с почтой вертолет прямо на боевую позицию. Нас тогда, помнится, как раз обстреливали.

— В самом деле?

— Клянусь. Вместе с очередным напоминанием о просрочке платежа за машину и антивоенной литературой от группы пацифистов из Сан-Франциско. Мне было очень тошно тогда, но могло быть и хуже.

— Ничего, порой ведь и выпадает удача. Мы прекрасно проведем свой уик-энд.

— Надеюсь.

Глава 32