Дочь

– Да пойми же ты, – произнес Тэд, обнимая меня и целуя, – твое стремление все контролировать должно иметь пределы. Просто надо с ней побольше общаться.

– Оставь свой покровительственный тон, – возмутилась я. – В последнее время она не только не ищет со мной общения, а даже избегает. – Я высвободилась и заговорила громче: – А ты что, много с ними общаешься, знаешь, что и как? Все, иду наверх, поработаю над ее портретом. И не смейте никто меня беспокоить.

Когда я преодолевала последний узкий лестничный пролет, внизу Эд что-то громко спрашивал. Ничего, Тэд разберется. Как он смеет меня критиковать, когда сам почти не бывает дома и не видит детей?

Посреди небольшой мансарды стоял мольберт с незаконченным портретом Наоми. Стоило мне на него посмотреть, как раздражение улетучилось. Ее голубые глаза излучали тепло. Я взяла кисть и начала их затушевывать.

Бристоль, 2009

За три дня до исчезновения

В понедельник я едва дождалась, когда наконец наступит вечер. Сегодня мы шли на премьеру «Вестсайдской истории» с Наоми в главной роли, и еще у нас были билеты на последний спектакль в пятницу. С нами собирались мама Никиты и моя сестра Кейт.

Вернувшись с работы, я нашла дома идеальный порядок. Перед уходом Аня накрыла стол для ужина. У каждой тарелки лежала красивая салфетка. После спектакля мы придем сюда отметить это событие. Кое-что надо было приготовить.

Я стояла у плиты, наблюдая, как лук на сковороде становится коричневым, а приправа карри меняет цвет на оранжевый. Почти как в живописи при смешивании красок на палитре. Мне вспомнился незаконченный портрет Наоми наверху. Когда еще удастся выкроить время над ним поработать?

Кейт приехала пораньше. Взялась помогать мне. Твидовый костюм простого покроя, полусапожки на шнурках. Изящная короткая стрижка. Руки ухоженные, с ярким маникюром. Она развелась с мужем всего несколько месяцев назад.

– Как жизнь? – спросила я.

Кейт метнула на меня взгляд.

– Ты имеешь в виду после ухода Джека? У меня все замечательно. – Она усмехнулась. – Встаю, когда хочу. Не надо стирать отвратительные носки. Не надо готовить. Но самое главное – теперь я не лежу ночью без сна и не гадаю, кого он сейчас трахает.

– Кейт…

– Не надо меня жалеть. Развод – это замечательно. Попробуй сама и увидишь. Вон какая ты изможденная. – Она лукаво улыбнулась. – Твой муж по-прежнему приходит домой посреди ночи?

Я подняла на нее глаза.

– Если бы я ему не верила, мне было бы очень трудно жить. Да, он иногда дежурит по ночам, редко бывает дома. Но это не его вина. Такая работа.

– Но почему у тебя усталый вид? Переживаешь за Наоми? – не ожидая ответа, Кейт продолжила: – Забыла, какими были мы в ее возрасте? О наших делах мама понятия не имела.

– Тогда все было иначе. Мы были другими. Время было другое. Мама действительно ничего не замечала, но и замечать особенно было нечего. А у Наоми сейчас такой период. Она очень занята.

Кейт вскинула брови.

– Понятно… А что с мальчиками?

Я налила в бокал белого вина, протянула ей.

– Хватит об этом. Я вот все никак не могу закончить ее портрет. Совсем нет времени.

Кейт глотнула вина.

– Так остановись наконец. Сойди со своей бегущей дорожки. Не бойся, ничего не случится.

На плите забулькала приправа карри. Я попробовала и добавила еще немного кокоса. В ответ на слова сестры только чуть пожала плечами. Она постоянно уговаривает меня изменить образ жизни. А я не хочу. Да, усталость, постоянная спешка, но мне так нравится.

Полюбовавшись поблескивающими в ее ушах серьгами с красивыми молочно-белыми камешками и безупречным макияжем на лице, я пошла переодеваться. Выбрала темную юбку с черным пуловером, кое-как причесалась, подкрасилась.

Когда мы вышли, я увидела в окне напротив сына соседки, Гарольда Мура. Помахала ему, и он тотчас скрылся из вида. Мать никогда не выходит с ним из дома. Не хочет, чтобы люди глазели.

В фойе, когда мы ждали Тэда, Кейт сказала:

– Ты не обращай внимания на мои слова. Каждый поднялся туда, куда захотел. Ты поднялась выше меня. Намного выше. Мне иногда кажется, что слишком высоко.

Мы сели, заняв чуть ли не половину ряда. Шен, Тэд, я, дальше Кейт, Эд и Тео. Падающий со сцены свет золотил наши лица. Да, я забралась слишком высоко. Может быть. Но пока все нормально. Пока. И нет поводов для беспокойства.

Поднялся занавес, и мое сердце застучало так сильно, что я испугалась, как бы это не услышали остальные. Но сразу успокоилась, когда на сцене появилась Наоми. Дочку в образе Марии трудно было узнать. Юная соблазнительница, а вовсе не невинная простушка. Сцены с Тони завораживали. Публика была очарована. Она держалась на сцене совершенно естественно и в своей роли была необыкновенно достоверна и гармонична. Значит, все оказалось не напрасно. И поздние возвращения домой после репетиций с темными кругами под глазами, и усталость. Наоми добилась настоящего успеха, создав свою оригинальную версию Марии.

В антракте нас окружили знакомые.

– Откуда это у нее?

– Она настоящая звезда.

– Какой чудесный голос.