Добывайки в поле

– Хорёк! – воскликнула женщина и рассмеялась. – Тебе всюду мерещатся хорьки… По-твоему, кот так себя ведёт, когда чует хорька?

Завернувшись в шаль плотнее, она пошла к костру, а мальчик, прищурив глаза, с любопытством посмотрел в тёмную щель и задумчиво проговорил:

– Да нет, не думаю.

– У него там два лилипутика, – усмехнулась женщина, – разодетые, как он говорит, в пух и прах. Вот умора… – И снова разразилась визгливым смехом.

Но мальчик не засмеялся: выражение его лица не изменилось, – а всё так же спокойно смотрел на щель под рундуком.

– Разодетые в пух и прах… – повторил он задумчиво и через секунду добавил: – Только два?

– А сколько тебе нужно? – удивилась женщина. – Десяток? По мне, и двоих предостаточно.

– А что вы намерены с ними сделать? – спросил мальчик.

– С ними? – повторила женщина, тупо глядя на него.

– Ну да, когда поймаете?

Женщина бросила на него любопытный взгляд, словно сомневаясь, в своём ли он уме.

– Но там же ничего нет…

– Вы же сами говорили…

Женщина расхохоталась – сердито и озадаченно.

– Их видел Кривой Глаз, а не я. Или ему кажется, что видел. Нет там ничего, говорю тебе…

– Ничего не кажется, ещё как видел! Вот такого роста, – возразил Кривой Глаз, растопырив большой и указательный пальцы. – Вроде как женщина и мужчина.

– Не против, если я посмотрю? – спросил мальчик, поднимаясь по лесенке.

Арриэтта, не сводившая с него глаз, увидела, как он, положив ружьё, украдкой сунул одну руку в карман. У неё похолодело сердце, и она схватила отца за рукав.

– В чём дело? – еле слышно спросил Под, наклонившись к ней.

– Карман… – заикаясь, проговорила Арриэтта. – У него в кармане что-то живое.

– Хорёк! – воскликнула Хомили, позабыв об осторожности. – Нам конец.

– Да тише ты! – умоляюще произнёс Под.

Мальчик явно что-то услышал: усевшись на верхней ступеньке, наклонился вперёд и заглянул под рундук, – а когда раздался голос Хомили, глаза его расширились, лицо насторожилось.

– Что толку говорить шёпотом? – жалобно сказала Хомили, понижая, однако, голос. – Нам конец. Теперь хоть песни пой, хоть во всю глотку кричи – всё едино.

– Ш-ш-ш, – снова шепнул Под.

– А как вы думаете их оттуда достать? – спросил мальчик, не сводя глаз со щели и не вынимая из кармана правой руки.

– Проще простого: выну из рундука вещи и подниму дощечки со дна, – объяснил Кривой Глаз.

– Видишь? – шепнула Хомили чуть ли не с торжеством. – Какое теперь имеет значение, что мы будем делать?

– Ну что ж, кричи, – сдался Под.

– Дощечки, верно, приколочены? – спросил мальчик.

– Нет, – сказал Кривой Глаз, – я вынимал их, когда гонял крыс, и больше не приколачивал.

Мальчик, опустив голову, всё так же пристально смотрел под рундук.

С того места, где сидела, скорчившись, Арриэтта видела его глаза: голубые, ласковые и задумчивые.

– Скажем, ты поймаешь их. Что потом? – поинтересовался мальчик. – Что ты намерен с ними сделать?

– Сделать? Посадить в клетку, что же ещё?

– В какую клетку?

– Да в эту. – Кривой Глаз дотронулся до птичьей клетки, и та качнулась.

– И кормить конопляным семенем, – еле слышно пробормотала Хомили.

– Хочешь держать их у себя? – спросил мальчик, по-прежнему не отрывая взгляда от рундука.

– У себя! Ну вот ещё! Продам! – воскликнул Кривой Глаз. – И за хорошие деньги… вместе с клеткой.

– Батюшки! – всхлипнула Хомили.

– Спокойно, – прошептал Под. – Лучше клетка, чем хорёк.

«Нет, – подумала Арриэтта, – лучше хорёк, чем клетка».

– А чем ты их будешь кормить? – продолжал расспросы мальчик, и добывайкам показалось, что он тянет время.

Кривой Глаз снисходительно рассмеялся.

– Да чем попало… объедками, например.

– Вы слышали? – негодующе шепнула Хомили.

– Ну, сегодня это был фазан, – напомнил Под, обрадовавшись, что жена перестала хандрить: гнев придавал ей храбрости.

Теперь и Кривой Глаз забрался в фуру, закрыв полностью солнечный свет, и сказал мальчику:

– Подвинься-ка. Надо браться за рундук.

Мальчик скорее сделал вид, что подвинулся, и спросил:

– А как быть с котом?

– Верно, – согласился Кривой Глаз. – Лучше его выгнать. Брысь, Тигр!..

Только кот оказался таким же упрямым, как мальчик, и полностью разделял его интерес к добывайкам. Ускользнув от Кривого Глаза, Тигр вскочил на кровать, а оттуда (судя по мягким шлепкам прямо над головой) перескочил на рундук. Кривой Глаз кинулся за ним (возле самой щели появились две большие ноги, и на одной – их собственный ботинок с заплатой на носу, которую поставил Под). Казалось невероятным, что в нём нога, да ещё такая враждебная.

– Лучше передай его своей хозяйке, пусть подержит, – посоветовал мальчик, когда Кривой Глаз схватил наконец кота, – не то опять сюда вскочит.

– Не делай этого… – еле слышно простонала Хомили.

Под удивлённо оглянулся и шёпотом спросил:

– Это ты кому?

– Ему, Кривому Глазу… Как только он выйдет из фуры, мальчишка выпустит на нас хорька.

– Послушай… – начал было Под, но Хомили испуганным шёпотом продолжила: