Добывайки на реке

– А что ему тут делать? Его летняя одежда ещё не готова. Ведь ты за ней пришёл, да, Спиллер?

– Не только, – ответил за Спиллера Под. – Думаю, он принёс ещё и кое-что из вещей.

– Не важно, – возразил Спиллер, – я могу свалить всё здесь.

– И пойдёшь с нами? – обрадовалась Хомили.

– Почему бы и нет?

Судя по всему, даже Под почувствовал облегчение.

– Это очень любезно с твоей стороны, Спиллер. Право, очень любезно. – Он обернулся к Арриэтте: – Ну-ка, дочка, возьми свечку и сходи за яйцом.

– О, не стоит с ним возиться, – сказала Хомили.

Под укоризненно взглянул на неё и повторил:

– Сходи за яйцом, Арриэтта. Закати его в прачечную, да будь поосторожней со свечой возле стружек. Хомили, возьми мою свечу, а я занесу багаж.

Глава одиннадцатая

Они прошли в прачечную через неплотно закрытую дверь, а когда очутились на каменных плитах пола, снова услышали хорька. Но теперь Хомили не боялась: подумаешь, хорёк, – у них появилась возможность уйти отсюда! Но когда они наконец собрались все вместе под бельевым катком и заглянули в водосточную трубу, едва обретённое мужество ей изменило.

Водосток казался глубоким и тёмным; труба, как колодец, уходила под пол. Квадратная решётка, обычно закрывавшая её, лежала наискосок рядом, и в зияющей глубине отражалось пламя их свечей. Оттуда тянуло сыростью, доносился кислый запах хозяйственного мыла, несвежих дезинфицирующих средств и спитого чая.

– Что там, на дне? – спросила Хомили, вглядываясь в глубину. – Вода?

– Слизь, – сказал Спиллер.

– Мыльный кисель, – быстро проговорил Под.

– И нам придётся по нему идти?

– Там неглубоко, – успокоил их Спиллер.

– Это ведь не канализационная труба, – как можно убедительнее сказал Под. – Но, хоть убей, не могу понять, как тебе удаётся сдвигать с места эту решётку.

И Спиллер, опустив в трубу свечу, ткнул пальцем вниз, откуда поднимался прислонённый к стенке и упёртый на дне колодца в камень небольшой медный прут вроде тех, на которые вешают шторы. Верхушка прута чуть-чуть выступала наружу. Когда решётка лежит на месте, объяснил Спиллер, то ничем не прикреплена. Навалившись снизу на прут всем телом, можно приподнять один угол – так прачка поднимает подпоркой верёвку с бельём. Затем надо поставить нижний конец прута на камень, и всё сооружение держится на месте само собой. Из трубы он вылезает на куске верёвки, пропущенной через дырочки решётки. Верёвка, как понял Под, была закреплена намертво. Двойную петлю между двумя отверстиями в тонкой железной решётке заметить сверху было невозможно, а сама верёвка, когда ею не пользовались, уходила вниз, в водосток.

Если Спиллеру надо было полностью отодвинуть решётку, как, например, сейчас, он, выбравшись в щель, сделанную при помощи медного прута, вытаскивал следом за собой верёвку, перекидывал через перекладину между ножками бельевого катка у себя над головой и принимался её тянуть и дёргать. Обычно, объяснил Спиллер, решётка легко соскальзывала с места, но иногда опускалась одной стороной вниз и застревала под углом. В таком случае он доставал небольшой, но тяжёлый болт, который хранился специально для этой цели, привязывал к свободному концу верёвки и садился на него верхом. Болт опускался под его тяжестью и приподнимал решётку.

– Прекрасно придумано! – по мере его рассказа то и дело повторял Под.

Со свечой в руке он зашёл под каток, потрогал мокрую верёвку, подёргал узлы и, наконец, словно хотел проверить, тяжёлая ли она, толкнул решётку, и та легко скользнула вперёд по стёртым каменным плитам.

– Толкать-то легче, чем поднимать.

Посмотрев наверх, Арриэтта увидела на потолке прачечной огромные тени, которые то возникали, приближаясь и удаляясь, то вновь исчезали в мерцающем свете свечей: колёса, ручки, валки, кружащиеся спицы… как будто огромный каток, под которым они стояли, вдруг каким-то чудом бесшумно заработал.

На полу возле водостока она увидела знакомый предмет – крышку алюминиевой мыльницы, той самой, в которой Спиллер обычно удил и в которой пустил её волчком вниз по реке. Сейчас она была чем-то нагружена и покрыта куском старой шкуры – возможно, крысиной, – обвязанной вместе с грузом верёвкой. Из дырки, просверленной в борту с одного конца, свисал другой кусок верёвки.

– Я тащу её сюда волоком, – объяснил Спиллер, заметив, куда смотрит Арриэтта.

– Как ты попадаешь сюда, наверх, теперь ясно, – сказала Хомили, уныло глядя на дно колодца. – Меня волнует другое: как попасть вниз.

– О, просто прыгнуть, – сказал Спиллер и, ухватив конец верёвки, потащил мыльницу к двери.

– Всё будет хорошо: мы спустим тебя на болте, – поспешил заверить жену Под и обернулся к Спиллеру: – Куда ты?

Не желая привлекать внимания к водостоку, Спиллер, по-видимому, решил разгрузиться в комнате. Теперь, когда человеки уехали, а дровяной ларь отодвинут от стены, нет нужды подниматься к Люпи: можно оставить всё, что принёс, у дыры в плинтусе.

Пока Спиллер распаковывал свой груз, Под коротко наметил план действий, то и дело повторяя: «Если, конечно, Спиллер не против».