Добыча тигра

Он устроился в тени навеса, обстругивая ножом кусок дерева. Корабль был в его полном распоряжении, и он наслаждался одиночеством. Всю свою жизнь он был одинок, единственный ребенок, которому запрещалось общаться с другими детьми в поселении, потому что его отец считал их неполноценными. Из тех немногих, с кем он подружился, большинство умерли или вернулись в Англию. Его мать не выходила из своей комнаты, опасаясь вызвать гнев отца. Он привык к одиночеству.

Но теперь он понял, что таким образом никогда не заработает свое состояние. Даже если он переживет издевательства Кроуфорда, пройдут годы, прежде чем у него будет достаточно денег, чтобы купить себе новый дешевый костюм. Он не мог просить Руфь ждать так долго.

Был еще один урок, который он получил от своего отца. Сидя в Губернаторском доме, тихий и незаметный, он наблюдал, как люди приходят и уходят из кабинета его отца. В безмолвном доме продолжались разговоры. Он слышал, как люди оскорбляли его отца в выражениях, которые он даже представить себе не мог, и выходили из кабинета с высоко поднятой головой, уверенные, что одержали победу. И он видел тех же самых людей неделями или месяцами позже, садящихся на корабли в Англию в нищете или позоре, сломленных людей, потерявших все. Одного даже взяли на борт в кандалах, и все за то, что он был обнаружен в противоестественном акте с мальчиком-барабанщиком сипаев.

Никогда не забывать. Никогда не прощать. И отомстить тогда, когда это больше всего повредит вашему врагу. Он открыл для себя новую аксиому.

Он размышлял об этом до тех пор, пока не село солнце и земля не исчезла. Огни в гавани ярко горели в темноте.

Он зажег корабельные фонари на носу и корме и проверил якорный трос. Он пошел на камбуз и налил себе похлебки из котелка, оставленного поваром. Порывшись на складе, он нашел бутылку арака, местного ликера. Он проглотил три или четыре глотка, наслаждаясь огненным вкусом. Это придало ему смелости.

- ‘Я сбежал от отца не для того, чтобы служить другому тирану, - пробормотал он себе под нос. Он проскользнул через люк на нижнюю палубу. Большая часть груза "Джозефа" состояла из насыпных грузов, тюков с тканью и мешков с рисом, слишком больших для его целей. Он пошарил вокруг, пока не почувствовал гладкий блеск свертка из шелка. Это было бы неплохо.

Так близко к ватерлинии он слышал, как вода плещется о доски корабля. Каждый его скрип эхом отдавался от мачты. Что-то стукнуло по корпусу - вероятно, просто волна или кусок плавника, но это заставило его насторожиться. Пот покалывал его ладони; ликер поднимался в горле, как желчь.

Он набил карманы орехами бетеля из мешка, перекинул шелковый тюк через плечо и крадучись поднялся по трапу. Баркас все еще стоял на берегу, но там была маленькая весельная лодка, на которой он мог грести в одиночку. Он достал свой нож и начал распиливать веревки, которые держали ее.

- ‘Куда это ты собрался? - рявкнул Кроуфорд. Его силуэт вырисовывался на фоне кормового фонаря, отбрасывая длинную тень на палубу. - ‘Ты опять меня обкрадываешь? Разве я не выбил это из тебя в прошлый раз?’

Он поднялся на борт так, что Кристофер ничего не слышал. То ли потому, что он не доверял Кристоферу, то ли потому, что он вернулся, чтобы прикончить мальчика без свидетелей, Кристофер так и не узнал. Капитан шагнул вперед и с такой силой ударил Кристофера кулаком в лицо, что тот отлетел назад, к такелажу.

- ‘Тебе придется ударить меня посильнее, - сказал ему Кристофер. Его охватила опасная ярость. - Ты бьешь, как маленькая девочка или старуха.’

Крякнув, Крофорд бросился в атаку. Кристофер стоял на своем. Он поднял руки, на мгновение забыв, что все еще держит нож. В темноте, мчась как разъяренный бык, Кроуфорд тоже ничего не видел.

Инстинкт взял верх. Кристофер отшатнулся в сторону от грозного кулака Кроуфорда и, когда здоровяк схватил его, рванулся вперед.

Нож вонзился в живот Кроуфорда прежде, чем Кристофер успел это осознать. Хлынула горячая кровь. Кроуфорд закричал и забился в конвульсиях; он попытался вырваться, но ему удалось лишь еще больше открыть рану. Его внутренности вывалились на руку Кристофера.

Кристофер резко отпрянул, выдергивая нож. Кроуфорд схватился за живот, чтобы удержать внутренности, и заревел, как раненый бык.

Звук, должно быть, разнесся далеко над водой. Конечно, кто-нибудь на берегу или на борту другой лодки скоро услышит и придет посмотреть - и найдет Кристофера с ножом в руках, всего в крови. Он должен был покончить с этим.

У него не было выбора. Кристофер усилил хватку, поднял нож и вонзил его между ребер Кроуфорда прямо в сердце.

Кроуфорд упал замертво. Кристофер недоверчиво уставился на труп, лежащий у его ног. Нож выпал из его руки; он весь дрожал.

- ‘Ты убийца’ - прошептал в его голове холодный голос, похожий на голос Гая.

Он не мог оторвать глаз от трупа. То, что раньше было человеком, теперь превратилось просто в разделанный кусок мяса.

- ‘Это сделал ты, - настаивал голос.