Добрые люди

Машина спешила. Корпус резко покачивался, когда она обруливала большие камни. Тропинки на карте не было, и навигатор вел по прямой, поэтому, когда машина поворачивала вслед за тропинкой, он тут же начинал ругаться истеричным женским голосом, требуя, чтобы та срочно вернулась назад. Вот только тропинка была далеко не единственной… Она пересекалась с другими такими же тропками, разделялась на несколько ответвлений, затем снова сходилась в одну, резко разворачивалась и устремлялась в обратную сторону, где вскоре становилась ожидающим очередного решения перекрёстком.

Огромное поле было испещрено сетью неисчислимых дорог, со всех сторон окружённых высокой травой.

Долгожданная цель – красный флажок, нетерпеливо подпрыгивающий во тьме, – она была уже совсем рядом, в какой-то малейшей минуте, но каждый раз, уже почти приблизившись, тропинка в последний момент отворачивала от неё и продолжала петлять, плутать по лабиринту одинаковых перекрёстков. От этого минута всё никак не уменьшалась, а наоборот, грозила стать вечностью.

Навигатор истошно верещал и непрестанно звонил в едкий, противный колокольчик.

Машина неслась всё быстрее, сворачивала всё резче и жёстче. Тормозила перед пересечением, сдавала назад и, выбрав новый путь, устремлялась по нему. Среди бесконечной тьмы, обступившей со всех сторон поле, металось одинокое пятнышко дрожащего света.

Вдали, у горизонта, туманно мерцали какие-то недостижимые желтоватые купола. Тусклые глазики звёзд подмигивали с какой-то странной живой закономерностью, словно тьма, шурша развевающимися одеждами, проносилась между ними и застывшим в безысходном ожидании взглядом.

Всё давно уже было понятно.

И взгляд с какой-то веселящей даже скукой наблюдал, как и эта не выдержала пытки; как наконец обезумела и понеслась напролом, пересекая и перепрыгивая все наезженные обманные тропки, подскакивая на кочках, в прыжках этих выхватывая огромные светлые пятна из залитого тьмою пространства. Из корпуса доносились, быть может, взволнованные вскрики, может быть, чьё-то лицо белой маской вспыхивало из-за руля, на мгновенье освещённое призрачным светом. Но это было всё то же: неслись перекрёстки, повороты, машины, дома и леса, холмы и слёзы, лёгкие облака и туманные надежды, сверкающие зеркала вод, отражающие жар вечноюного солнца.

На всё это было так приятно взглянуть напоследок.

Когда испуганная и тяжело дышащая машина достигла заветного флажка и бесстрастный голос отчётливо сообщил: «Вы прибыли в точку назначения», даже те, кто в ней ехал, совсем всё поняли.

Они стояли среди поля. На одной из бесчисленных тропинок… Ни впереди, ни вокруг не было абсолютно ничего. Не было цели. Не было ничего, что могло бы объединить.

И никого нельзя было спасти…

Последовал период молчания. Потом из корпуса донёсся тяжёлый вздох… Потом кто-то махнул на кого-то рукой… Потом весь корпус затрясся, разразившись громким, продолжительным хохотом… Потом кто-то судорожно схватился за ключ зажигания и стал бессмысленно его теребить…

И резко, в один миг, заглох двигатель, и погасло всё освещение.

Навалилась тьма. Тишина. Пустота…

I I

Поддев кольцо указательным пальцем, он распахнул дверь в жаркий солнечный мир.

Пивная банка испустила облегчённый выдох и тут же прильнула к его губам в мокром и холодном поцелуе. Опустошив страсть наполовину, она смутилась своею горячностью и обмякла в суровой мужской ладони с побеждённым и растерянным видом. Сокóл смачно почесал голый живот и испустил сочный победный р-р-р-рык… Приложил влажную банку к голове. Она была полупустая, внутри что-то плавно поплёскивалось. Выставив вперёд заслуженное пузо, с которого, как занавеска с шара, свисали синие плавки, он покачивался на ступеньках деревянного домика, раздумывая, так ли уж нужен ему этот, потный и суетный, мир, и не лучше ли будет, если он, доразбиравшись сейчас вот с банулькой, отправится обратно в тот, кондиционированный, тёмный и пустой.

– А вот и наш буржуй! Гнусный эксплуататор трудящегося класса. Позвольте рекомендовать, – раздался откуда-то справа громкий насмешливый голос, – как я и предупреждал, он всегда вперёд себя выпускает свою культуру!