Добро пожаловать в будущее

Воспоминания вздрагивают, изменяются. Бирс чувствует, как запах моря уступает место запаху дыма от углей в мангале, запаху жарящегося мяса. Во рту послевкусие настоящего коньяка. Дымятся синтетические сигареты. Разговоры о детях, интиме и море. Захмелевшая Мейкна просит показать, где похоронили останки козленка. Слезы.

– Я недавно Бэйна видел, – говорит Эну Адио, пока Мейкна и Эбел стоят возле могилы козленка.

– Как видел? Где?

– Во внутреннем городе, когда ходил на опознание старухи Мамбо. Только он меня не узнал.

– Может, показалось?

– Да я на него смотрел, как на тебя сейчас. Как тут не узнаешь?

– А Дювалю говорил?

– Он рассмеялся.

– Может, поэтому он и привез нас сюда?

– В смысле?

– Пока не знаю. Но мне кажется, что он нам не друг. Не такой друг, как мы с тобой.

– Может, это просто из-за того, что он живет во внутреннем городе и мы многое о нем не знаем?

– Или не помним.

– Что?

– Мне вообще кажется, что мы помним о нем намного меньше, чем должны. – Адио видит Эбел и Мейкну, смолкает.

Слезы на щеках Мейкны уже высохли. Она улыбается и говорит, что нужно было дождаться ночи, устроить сантерию и принести козленка в жертву, затем становится серьезной, хмурится, вспоминает старуху Мамбо и говорит Эну, что им теперь придется искать нового бокора.

– Глупо в это верить! – говорит Адио.

– А я тебя и не зову с собой, – Мейкна заставляет себя не злиться, оглядывается и говорит, что здесь недалеко есть бухта и можно будет искупаться в лунном свете.

– Мне казалось, она не была здесь прежде? – говорит Адио Эну, когда они пробираются через заросли к бухте.

– Может быть, Дюваль когда-то рассказывал? – Эну видит изогнутую полумесяцем береговую линию. Белая луна висит высоко в небе. Черные волны наползают на желтый песок. Адио спрашивает Мейкну, откуда она знала, как найти это место.

– Наверное, днем видела, – пожимает она плечами. – Или, как сказал Эну, ты привозил, когда мы еще детьми были, помнишь?

– Не привозил я тебя сюда. И днем ты не могла увидеть это место.

– Значит, просто вспомнила… – Мейкна пожимает плечами, хмурится, словно действительно что-то вспомнила, затем встряхивает головой и смеясь спрашивает Адио, помнит ли он, как вывозил ее в детстве за город. – Ты тогда еще сказал, что у меня грудь совсем маленькая. – Она раздевается по пояс. – А сейчас?

– Сейчас у тебя живот большой, – улыбается Адио.

Мейкна снимает оставшуюся одежду и бежит купаться.

Глава сороковая

Воспоминания Эну вздрагивают, и Бирс вздрагивает вместе с ними. Яркая вспышка причиняет боль глазам, но зажмуриться невозможно. В какой-то момент Бирс думает, что кто-то отключил машину, прервал перенос, но затем собственные мысли снова уходят. И ощущения собственного тела. И собственная жизнь. Перенос продолжается. Перенос воспоминаний Эну. Бирс слышит голоса, бой барабанов…

Эну видит бокора, но не узнает его. Не узнает хижины, где проходит ночная сантерия. Хунфор наполнен людьми. Мужчины в костюмах, женщины в белых платьях. Где-то среди них Мейкна и Эбел. Их большие округлые животы выдаются под свободными одеждами. Бокор посыпает пол синтетической мукой, чертит символы лоа. Петух кудахчет, пока ему не отрубают голову. Кровь брызжет из обезглавленной шеи. К запаху пота добавляется металлический запах свежей крови. Он опьяняет собравшихся людей, возбуждает. Разрозненный бой пяти барабанщиков усиливается. И пляски. Пляски становятся непристойными. Их сексуальный подтекст готов зайти слишком далеко. Белые платья сползают с женских плеч. Мужчины избавляются от костюмов, ласкают женщин. Тяжелый, пропахший потом и кровью воздух наэлектризован возбуждением. Эну выходит из хижины. Ночной воздух пьянит.

– Тоже думаешь, что я ни на что не годен? – спрашивает Адио.

Он стоит, облокотившись о непрочную изгородь, и курит синтетическую сигарету. Эну молчит, оглядывается по сторонам. Дюваль стоит возле хижины, прижавшись спиной к стене.

– Что происходит? – спрашивает Эну.

– Они сказали, что Адио не годится для вуду, – говорит Дюваль.

– Что?

– Они сказали, что тому, кто не верит в живых мертвецов, нет места в хунфоре.

– Они? – Эну оглядывается, пытаясь понять, как оказался здесь. Ему кажется, что мгновение назад он был за городом, у моря, где обнаженная Мейкна бежала купаться.

– Они сказали, что Адио годится только для того, чтобы продавать синтетические наркотики, приготовляемые на машине, которую подарил ему я. – Дюваль смотрит другу в глаза. – А ты? На что годишься ты?

– Я? – Эну судорожно сглатывает. – Если честно, я вообще не помню, как оказался здесь.

– Совсем не помнишь?

– Совсем.

– Плохо! – Дюваль сплевывает себе под ноги и бормочет проклятия.

Яркая вспышка ослепляет глаза. Реальность отступает, сдает позиции под натиском пустоты.

– Ну и беспорядок! – слышит Эну голос Мейкны, открывает глаза, видит квартиру Адио. – Надо было Далилу позвать, – говорит Мейкна Дювалю.

– Она бы не пошла, – говорит он.

– А то, что я беременная убираюсь в этом доме, это нормально?! – злится Мейкна.

– Ну ты же ради подруги, – говорит Дюваль.

– Вообще Адио должен сам убираться.

– Адио в больнице.