До встречи в раю

- Ну ты, обезьяна! Если танки к исходу дня не будут возвращены, я тебя отловлю, заряжу твою огурцовую голову в самую грязную пушку и выстрелю в твою же задницу. И передай Кара-Огаю, что такие шутки со мной не проходят. Если он не хочет, чтоб я выступил на стороне Сабатин-Шаха, пусть срочно делает выводы. И еще передай, что ровно через сутки я отдам приказ уничтожить танки. Такая же задача поставлена командиру вертолетной эскадрильи... Ты все понял, обезьяна?

В ответ раздался напряженный смех.

А потом позвонил и предложил встретиться Сабатин-Шах. Но он просил гарантий своей безопасности. "Приходи,- сказал командир,- в полку тебя никто не тронет". Глава фундаменталистов появился в сопровождении своих молодчиков н двух совершенно диких афганцев и трех не менее диких соплеалменников. На Сабатин-Шахе были серый костюм с отливом и белая чалма.

- Ну, говори: что хочешь от меня? - напрямик спросил Лаврентьев, чтобы избежать утомительного церемониала из череды пустых вопросов и таких же пустых ответов.

- Зачем танки отдал этому шакалу? Ты же говорил, что нейтралитет! Гость смотрел тяжело, вот-вот засопит от возмущения. Кто говорил мне, что никому не дашь оружия, что не хочешь, чтобы гибли новые люди?

- А кто тебе сказал, что я дал? - грубо спросил Лаврентьев. Ему захотелось схватить этого кровавого интеллигента, по приказу которого вырезали несколько сотен человек, и хорошенько треснуть о край стола, а потом намотать его галстук на свою руку и долго и задушевно говорить о российском нейтралитете. "Какая же это гадина, и вот с такими я должен соблюдать видимость дипломатического этикета",- подумал он с отвращением.

Гость поморщился. "Как же, университетское образование! Богословский факультет в Саудовской Аравии. А меня, конечно, за сапога принимает",- подумал Лаврентьев, хорошо зная, чего добивается непрошеный гость. Командир демонстративно посмотрел на часы.

- Речь идет о том, что ваша сторона должна безвозмездно выделить нашей стороне пять танков: три - соответственно количеству, переданному нашим противникам, еще два - за упущенную стратегическую инициативу,- ровным голосом произнес Сабатин-Шах.

От такой наглости Лаврентьев даже присвистнул. До чего дошло командирское бесправие, когда любой пыжащийся верховод с улицы может прийти в полк и требовать выделить ему по каким-то его логическим умозаключениям энное количество танков, техники и чего еще душа возжелает!..

- А чего за упущенную инициативу - только два? Ты не справишься, надо как минимум еще пяток. Да и пару запасных боекомплектиков не помешает...

В глазах Сабатина сверкнули молнии. Он постарался скрыть эмоции, отвел взгляд и негромко сказал:

- Человек, который нарушает свое слово, подобен ветру с песком: люди от него морщатся и отворачиваются. Я сделаю так, чтобы весь мир узнал, что русский подполковник, командир сто тринадцатого полка, продал три танка фанатикам Кара-Огая и тем самым нарушил нейтралитет. Сегодня же я сделаю заявление перед прессой. Жаль, что мы расстаемся врагами. И не забывайте, что в моих руках - судьба всего русскоязычного населения.

А потом и до вас доберемся. Не забывайте: мы здесь хозяева, а вы гости...

- Нам больше не о чем говорить,- вежливо напомнил Лаврентьев.

"В обычае кровной мести есть саморазрушающее начало,- подумал он. Мужчины народа, которые гордятся таким обычаем, считают себя самыми достойными, мужественными и смелыми. Но историю не обманешь. "Естественный отбор" кровной мести приводит к вырождению народности.

В схватку идут самые сильные и отчаянные. Они и погибают".

И тут доложили, что пропал майор Штукин. Он еще с утра выехал во второй караул, должен был вернуться к обеду, но часы истекли, старший караула сообщил, что майор убыл полтора часа назад. В мирное время бабник Штукин мог застрять у одной из своих городских девочек. Знакомыми его были, как правило, работницы-передовицы подшефного камвольно-тукового комбината. Нынче же на половые приключения мог пойти лишь ненормальный. Но тут из дежурки выскочил, будто ошпаренный, капитан Коростылев и сбивающимся голосом сообщил, что звонил неизвестный, который сказал, что Штукина взяли в заложники.

- Кто это был? - У Лаврентьева желваки заходили на лице.

- Не знаю. Они не представились. Сказали, что через сутки пришлют голову и погоны, если не передадут им три танка.

- Сабатин... Ну, сукин сын, интеллигент паршивый! Будут тебе танки! - Он резко повернулся. Найти срочно командира танковой роты Михайлова. Готовить к выезду три машины!

Появился неторопливый капитан Михайлов, весь промасленный, как прошлогодняя ветошь. Он вяло доложил о прибытии, замедленно приложив грязную руку к форменной кепи. В покрасневших глазах его читались скука и смертельная усталость.

- Готовь три танка к выезду. Бегом!

Дежурный покосился на Лаврентьева с еще большим удивлением.

- А механиков где я возьму? - мрачно спросил Михайлов.

- Ты первый. Я второй. Коростылев, будешь третьим механиком. Оставишь за себя помощника... Хотя двух танков им хватит. Я буду на командирском месте. Все ясно?