До встречи в Бомбее

Элис садилась за шитье в гостиной, предоставляя их самим себе. Ей было слышно, как Мэделин рассказывает о детях, с которыми она так замечательно работает в школе, об их с Айрис планах на Рождество (которого Элис страшилась не только из-за тишины, которая неизбежно воцарится на вилле, но еще из-за существующей возможности, что дочь решит остаться в Англии). Мэделин даже удавалось разговорить Гая на тему войны.

— Я ставил их на ноги, — сбивчиво произносил Гай, медленно помешивая чай. — Латал без перерыва, а через месяц узнавал, что их уже нет в живых.

— О, Гай, — вздыхала дочь с невыразимой грустью, — мне так жаль.

Мэделин любила его в какой-то степени. Элис слышала это по ее голосу. Она бы и помыслить не могла, чтобы поощрять то, в чем у нее самой были сомнения.

— Конечно, я люблю его, — согласилась Мэдди. — Он же друг. И всегда им был.

— Друг — это хорошо, — заключила Делла, беспокоившаяся о ней не меньше Элис. — Надо начать хоть с этого.

— Не знаю, — ответила Мэдди, сморщив лоб. — Просто не знаю.

— Он сделает тебя счастливой, — пообещала Делла, — если ты только ему позволишь.

Мэдди покачала головой.

— Не хочу говорить об этом.

— Оставьте все, как есть, — как-то раз прямо попросил Ричард Элис и Деллу, — пожалуйста.

— Если вы будете торопить события, — вставил Питер, — то всегда существует возможность что-то сделать неправильно.

Но Элис не собиралась мириться. Она не могла. Мэделин была одинока. Гай был одинок. Он просто обожал ее и Айрис, которая от него была уже просто без ума.

— Потому что он постоянно покупает ей мороженое и кукол, — заметила Мэделин.

— Это не так, — запротестовала Элис.

Мэдди вздохнула, зная, что мать права.

— Он мог бы стать лучшим папой, о котором может только мечтать любая малышка.

— У Айрис есть папа, — не уступала Мэделин.

— Нет, — возразила Элис. Она была жестока ради блага дочери. — У нее нет папы. И нет уже давно.

— Мама, пожалуйста…

— У вас могла бы быть семья, — продолжала она. — Настоящая семья.

— Пожалуйста, не надо, — взмолилась Мэдди.

— Мне придется, — настаивала Элис. — Ты уже довольно погрустила, — она наклонилась и сделала то, чему ей пришлось научиться заново, — взяла руку дочери в свою. — Я тебя умоляю, — добавила она, — подумай об этом серьезно. Не надо больше горевать.

Мэдди уже почти жалела о том, что Гай вернулся. До его возвращения все казалось простым и понятным. Легко не было, но была ясность.

И это ей помогало.

«Мне кажется, у меня теперь не осталось никого, с кем можно было бы поговорить, — писала она Эди. — Мама с Деллой дня не могут прожить, чтобы не спросить меня, когда придет Гай или сообщал ли он мне о своих намерениях (а он не сообщал, и мне кажется, я этому рада). Папа твердит, чтобы я не слушала маму с Деллой. Питер говорит, мне надо поступать так, как я считаю правильным. Но откуда мне знать, что правильно, когда каждый шумно отстаивает свою точку зрения? Даже Айрис вмешивается в общий разговор и настаивает, чтобы мы по дороге в школу заезжали к Гаю на виллу поздороваться, ждет, когда мы в следующий раз пойдем в „Си Лаундж“. И проще всех мне как раз-таки с Гаем. Он единственный не говорит мне, как мне поступать.

Но мне кажется, я не люблю его в том самом важном смысле, Эди. Он замечательный, душевнейший и добрейший человек, но мое сердце не трепещет, когда я с ним. Коленки не дрожат».

Эди написала в ответ:

«Мои дрожали от Фитца. И так же было у твоей мамы. Но посмотри, как всё обернулось».

«О нет, — ответила Мэдди, — неужели и ты с ними заодно».

Она шутила, но ей было не до смеха. Тем временем наступил декабрь, и Гай навещал их уже два месяца кряду. И хотя он пока ничего не говорил, Мэдди понимала, что это вопрос времени. Она ощущала это по долгим взглядам и улыбкам, а еще по тому вниманию, которым он щедро одаривал Айрис. И ей придется либо сделать решительный шаг, к которому она совсем не готова, либо опять ужасно ранить Гая. Мэдди знать не знала, как умудрилась угодить в такое затруднительное положение. И винила в этом Гая, человека, к которому была искренне привязана, но не могла по-настоящему, всем сердцем и душой, полюбить.

Или со временем смогла бы?

Уместно ли уповать на сослагательное наклонение?

— Не знаю, — печально сказал Питер, — но думаю, может, и нет.

И Мэдди продолжала задаваться вопросами.

Теперь она с еще большим нетерпением ждала поездки в Англию. От мыслей о ней ее била дрожь и захватывало дух. За несколько дней до отправления, точнее, первого декабря, Мэдди собрала чемоданы, поместив туда теплые платья и юбки, купленные в армейском магазине. Складывая вещи, она пришла в восторг, представив себе, как они с Айрис взойдут по трапу на корабль и увидят свою каюту, как потом каждый день будут на палубе есть пирожные, играть в кольца, плавать в новом бассейне, разрекламированном компанией «Пи энд Оу». Она прямо-таки видела, как они спускаются на берег в Тилбери и идут, держась за руки, по набережной туда, где их встречают Эди и родители Люка.