До самых кончиков

По наблюдениям Си-эн-эн, за последние недели гендерный состав покупателей радикально изменился. Теперь в очереди стояло почти столько же мужчин, сколько и женщин. Спекулянты.

Стервятники мигом сообразили, что к чему, и, скупая новинки первыми, перепродавали их женщинам втридорога. Дамам побогаче, инвалидам или просто слишком нетерпеливым – словом, всем тем, кто не мог или не хотел томиться под дверями магазина. Вибраторы и фаллоимитаторы стали новой подпольной валютой. Дня не проходило, чтобы не поступало сообщений об очередном угоне грузовика с драгоценными «кончиками». Не говоря уже про нападения на склады, чью охрану расстреливали с колес. Теперь новые партии товара развозили по торговым точкам в бронированных инкассаторских машинах. Счастливых покупательниц на выходе поджидали местные жиганы и средь бела дня под дулом пистолета отнимали добытое, чтобы перепродать затем на черном рынке.

Братва ножом и пулеметом делила зоны влияния. Рынок наводнил контрафакт, который не приносил радости, зато в изобилии штамповался в потогонных мастерских, где не гнушались детским и рабским трудом.

В глазах Пенни ситуация выглядела почти столь же дико, как и былое общенародное увлечение кроссовками Майкла Джордана. Почти.

Пока беззубые десна Моник вяло жевали горсть высококалорийной воздушной кукурузы, си-эн-эновский репортер взмыл в небо на вертолете и, описав круг над Манхэттеном, подался на север, в сторону громадного султана из черного дыма, что стоял над Бронксом. Нью-Йорк с высоты напоминал разбомбленную столицу одной из стран третьего мира. Соседние кварталы словно обменивались минометными залпами, поджигая этажи в небоскребах. Полицейские и санитарные машины омывали улицы светом мигалок. Траффик застопорился из-за горевших автомобилей.

Камера повисела над Двадцать второй улицей, сдвинулась в сторону Гарлемского проезда и опасливо вторглась в Бронкс. Изображение затем скособочилось и поплыло: пилот завалил машину на борт, уклоняясь от ракеты, которая промелькнула огненным шаром на дымном острие. Через секунду вертолет нырнул, пропуская другой снаряд поверху.

Телеэкран домашнего кинотеатра был теперь весь исчеркан шлейфами от активно работающих гранатометов или ПЗРК. При каждом попадании расцветал огненный куст, поджигая где здание, где грузовик, где городской сквер. Превращая остров в зону боевых действий. Пенни обратным ходом проследила за траекториями: все они брали свой отсчет в исполинском дымном столбе по центру.

Пылал стадион «Янки». Правда, не весь. Ядром катаклизма являлся питчерский круг, но уж там горело будь здоров.

Аэросъемка уступила место наземной команде, транслировавшей репортаж с поля. Сцена рукотворного хаоса и воинственных толп. Куда ни брось взгляд, одни мужчины, причем большинство в майках и футболках с логотипом церкви тех, кто держит слово. Все стояли в очередях, тянувшихся к центру стадиона со стороны трибун, словно спицы в колесе. Ни дать ни взять мужской аналог покупательниц, выстроившихся к розничным точкам ДСК во всем мире.

Фанатично настроенный народ хором тянул песню, которую Пенни знала с детства. Это был религиозный гимн «Кумбая». Очереди-спицы волнами колыхались в такт мелодии, и по этим живым конвейерам двигались какие-то предметы, передаваемые из рук в руки. Доехав до конца, транспортируемый объект попадал в костер.

Камера сделала «наезд», и Пенни стала свидетелем картины, которая была воплощением геенны в глазах любого мужчины. В огне корчились неисчислимые мириады отрезанных пенисов. Страшное пекло заставляло фаллосы крутиться, сворачиваться улиткой, покрываться волдырями и ожоговой коркой. Отдельные экземпляры, словно червяки под огнеметом, старались уползти. Другие прыгали. Третьи скакали, сигали и порскали в стороны. Выделывали коленца и дергались в агонизирующих конвульсиях. Беглецов настигали команды ловцов и без суда и следствия швыряли обратно, в гибельное пламя, где те лопались, извергая розовую лаву.

Пенни догадалась: да это же фаллоимитаторы «До самых кончиков». А любители хорового пения – вовсе не дикари, резвящиеся вокруг ритуального костра, а мужчины, решившие отправить конкурентов на заклание. Под стать прошлым поколениям, сжигавшим книги или пластинки в стиле диско, современники Пенни самозабвенно передавали друг дружке самотыки и дрючки, наваливая шипящую, плюющуюся огнем гору. Черный как смоль дым этого погребального костра висел над улицами, провонявшими ядовитой гарью подожженных покрышек.

Вместе с фаллосами гибли стрекозы, самоподрывались спринцевальные клизмы. Ни один артикул не избежал отмщения. Закипевшие батарейки испускали дух с тонким визгом, как забиваемые крольчата.

Однако нашлись фаллосы, которые взмывали ввысь ракетами. Прямо из костра. Вот откуда брались огненные шары, едва не сбившие си-эн-эновский вертолет. Именно они, эти неуправляемые реактивные снаряды, и бомбили граждан метрополиса.