Дневникъ паломника

Простонародье гораздо интересне высшаго общества. Дамы и джентльмены до безобразія одинаковы во всхъ странахъ. Въ высшихъ сословіяхъ міра такъ мало индивидуальности, самобытности. Вс на одинъ покрой; каждый говоритъ какъ другіе, думаетъ и дйствуетъ какъ другіе, и глядитъ какъ другіе. Мы, господа, только играемъ въ жизнь. Для этой игры установлены свои правила и законы, которыхъ нельзя нарушать.

Наши неписанные уставы указываютъ намъ, что длать и что говорить при каждомъ оборот этого безсмысленнаго спорта.

Для тхъ, кто копошится у подножія соціальной пирамиды, кто упирается ногами въ землю, природа не любопытный предметъ изученія или созерцанія, а живая сила, которой необходимо повиноваться. Они стоятъ лицомъ къ лицу съ голой неподкрашенной жизнью и борятся съ нею въ темнот; и, какъ ангелъ, боровшійся съ Іаковомъ, она кладетъ на нихъ свою печать.

Есть только одинъ типъ джентльмена. Есть пятьсотъ типовъ мужчинъ и женщинъ. Вотъ почему я всегда предпочитаю мста, гд собирается простонародье, шикарнымъ ресторанамъ. Я постоянно объясняю это моимъ друзьямъ, которые упрекаютъ меня за низкіе вкусы.

Я способенъ проводить цлые часы за кружкой пива, съ трубкой въ зубахъ, глядя, какъ кипитъ и бурлитъ жизнь внутри и снаружи этихъ старыхъ пивныхъ. Смуглые крестьянскіе парни являются сюда съ своими зазнобами, угощать ихъ мюнхенскимъ нектаромъ. Какъ они веселятся! Какія шуточки отпускаютъ! Какъ раскатисто хохочутъ, какъ орутъ и поютъ. За сосднимъ столикомъ четверо стариковъ играютъ въ карты. Какія характерныя лица! Одинъ веселый, подвижной, живчикъ. Какъ прыгаютъ его глаза! Вы можете прочесть каждую мысль на его лиц. Вы знаете, когда онъ, съ торжествующимъ восклицаніемъ, прихлопнетъ королемъ даму. Его сосдъ спокоенъ, сдержанъ, смотритъ быкомъ, но увренно. Игра подвигается въ концу, вы слдите за нимъ и ждете, когда онъ пуститъ въ ходъ крупныя карты. Безъ сомннія онъ приберегъ ихъ въ концу. Онъ долженъ выиграть. Побда написана на его лиц. Нтъ! онъ проигралъ. Самая крупныя карта у него оказалась семерка. Вс съ удивленіемъ оборачиваются на него. Онъ смется… Хитрая бестія! его не оставишь въ дуракахъ, разв только въ карточной игр. Этотъ не проболтается.

Напротивъ игроковъ злющая съ виду старуха требуетъ сосисекъ и, получивъ требуемое, становится еще зле. Она огрызается на каждаго, кто ни пройдетъ, съ такимъ злобнымъ выраженіемъ, что вчуже страшно становится. Является откуда-то собачонка, садится противъ старухи и скалитъ на нее зубы. Старуха, съ тмъ же выраженіемъ дикой ненависти во всему живому, начинаетъ кормить собаченку сосисками, глядя на нее съ такой сосредоточенной злобой, что вы удивляетесь, какъ у той не застрянетъ кусокъ въ горл. Въ уголку высокая пожилая женщина говоритъ безъ умолку, обращаясь въ мужчин, который упорно молчитъ, сосредоточенно прихлебывая пиво. Очевидно, онъ можетъ выносить ея разговоръ лишь до тхъ поръ, пока передъ нимъ стоитъ кружка пива. Онъ для того и привелъ ее сюда, чтобы дать ей выболтаться. Боже! какъ она говоритъ! Безъ выраженія, безъ интонацій… ея рчь журчитъ, журчитъ, журчитъ, какъ неумолчный потовъ. Четверо подмастерьевъ входятъ, стуча тяжелыми сапогами, усаживаются за грубымъ деревяннымъ столомъ и требуютъ пива. Они галдятъ, поютъ, хохочутъ, обвивъ рукой талію ко всему равнодушной фрейленъ.

Почти вся молодежь здсь хохочетъ — глядя въ лицо жизни. Старики же болтаютъ, вспоминая о ней.

Какую чудную картину можно бы было написать, срисовавъ эти старыя, заскорузлыя лица, воспроизведя все, что читаетъ въ нихъ внимательный наблюдатель, все трагическое и комическое, что написала жизнь — великій драматургъ — на этой загорлой кож! Радости и горести, низменныя надежды и опасенія, мелкое себялюбіе и великое самоотверженіе положили свою печать на эти старыя морщинистыя лица. Хитрость и добродушіе окружили лучистыми морщинками эти выцвтшіе глава. Жадность провела глубокія впадины у безкровныхъ губъ, которыя такъ часто стискивались въ молчаливомъ героизм.

Воскресенье 25 (продолженіе)

Мы обдаемъ. — Странное блюдо. — «Хандра овладваетъ мною». — Нмецкая сигара. — Прекраснйшая спичка въ Европ. — Какъ легко потерять друга въ особенности на Мюнхенскомъ вокзал. — Жертва судьбы. — Роковой указатель. — Въ горахъ. — Принцъ и нищій. — Современный романъ. — Прибытіе въ Оберау. — Мудрые и неразумные пилигримы. — Занятная поздка. — Этталь и его монастырь. — Мы достигаемъ цли нашихъ странствій.

Къ часу дня мы вернулись въ ресторанъ обдать. Нмцы всегда обдаютъ около полудня — и плотно обдаютъ. Въ отеляхъ, посщаемыхъ туристами, table d'h^ote въ теченіе сезона назначается въ 6–7 часовъ, но это только уступка иностранцамъ.

Я упоминаю о нашемъ обд не потому, что считаю это событіе особенно интереснымъ для читателя, а въ видахъ предостереженія моихъ соотечественниковъ, которымъ случится путешествовать по Германіи, противъ излишняго доврія къ липтаускому сыру.