Дневникъ паломника

У меня нтъ никакихъ основаній говорить это. Правду сказать, я ничего не знаю объ этомъ предмет. Мн хочется только подразнить Б. Можно подумать, что его личный интересъ связанъ съ этимъ зданіемъ: онъ распространяется о его достоинствахъ и красотахъ съ такимъ жаромъ, точно онъ акціонеръ, желающій сбыть съ рукъ свои акціи.

Онъ утверждаетъ, что высота башенъ равна 512 футамъ.

— Вздоръ! — говорю я. — Кто-нибудь подшутилъ надъ вами, видя что вы иностранецъ.

Онъ злится, и говоритъ, что можетъ показать мн фигуры и цифры въ путеводител.

— Въ путеводител! — возражаю я съ сердцемъ. — Вы скоро начнете врить газетамъ!

Б. съ негодованіемъ спрашиваетъ, какую же высоту я дамъ этимъ башнямъ. Я окидываю ихъ критическимъ взоромъ и объявляю, что по моему мннію он не выше 510 футовъ. Б. повидимому окончательно разобидлся, и мы входимъ въ соборъ молча.

Не буду распространяться о собор. Они различаются только въ глазахъ профессіональныхъ звакъ, а въ сущности вс одинаковы. На мой взглядъ ихъ красота — не въ картинахъ и статуяхъ, не въ мощахъ и саркофагахъ, — а въ пустынномъ величіи, въ глубокомъ безмолвіи.

Они возвышаются надъ нашими домиками, надъ шумными многолюдными улицами, какъ чистыя, мелодичныя ноты надъ музыкальной какофоніей. Здсь, куда не достигаетъ городской шумъ, гд затихаютъ шумные мірскіе голоса, — пріятно отдохнуть и задуматься (если только надодливые гиды оставятъ васъ въ поко).

Безмолвіе отрадно. Оно вдыхаетъ въ насъ новую жизнь. Безмолвіе для нашей души тоже что Мать-Земля для Бріарея. Оно исцляетъ наши раны и даетъ намъ новыя силы для борьбы.

Сектантская болтовня сбиваетъ насъ съ толку. Въ безмолвіи мы находимъ успокоеніе и надежду. Оно ничего не проповдуетъ, никого не стращаетъ — оно только говоритъ намъ, что рука Провиднія бодрствуетъ надъ міромъ.

Какими ничтожными кажутся наши страстишки, наши честолюбьицы, когда нагруженные ими, мы станемъ предъ лицомъ Безмолвія! Мы сами смемся надъ ними, мы пристыжены.

Безмолвіе показываетъ намъ, какъ мы ничтожны, — какъ мы велики. На базар житейской суеты мы лудильщики, портные, аптекаря, воры — респектабальные или нтъ, какъ случится — ничтожные атомы громадной машины, мелкія наскомыя огромнаго роя.

Только въ Безмолвіи мы начинаемъ понимать, что мы нчто большее, что мы люди, — передъ которыми лежитъ безпредльность и вчность.

Только въ Безмолвіи мы слышимъ голосъ Истины. Людскіе храмы и рынки день и ночь оглашаются ложью, шарлатанствомъ и хвастовствомъ. Но въ Безмолвіи нтъ мста для лжи. Ложь не всплываетъ на поверхность въ Безмолвіи. Ложь нужно раздуть людскимъ дыханіемъ: тогда она поднимается на поверхность. Но ложь въ Безмолвіи падаетъ на дно. Тогда какъ правда всплываетъ во всей своей красот, какъ гордый корабль подъ безднами океана. Безмолвіе любовно поднимаетъ ее напоказъ всмъ. Только когда она износится, заржаветъ и перестанетъ быть правдой, воды Безмолвія смыкаются надъ нею.

Безмолвіе — единственная реальная вещь въ этомъ мір преходящихъ грезъ. Время — тнь, исчезающая вмст съ сумерками человчества; но Безмолвіе — частица вчности. Все истинное и долговчное внушено людямъ Безмолвіемъ.

У всхъ народовъ, способныхъ внимать и поклоняться Безмолвію, воздвигнуты величавые храмы, — такъ какъ Безмолвіе голосъ Бога.

Великолпные церкви и соборы, разсянные по лицу земли, сооружены для различныхъ връ — одни для протестантизма, другіе для католицизма, третьи для магометанства. Но во всхъ обитаетъ Безмолвіе Бога, лишь изрдка изгоняемое звономъ колоколовъ и ропотомъ молитвы; — и во всхъ можно сообщаться съ Нимъ и отдыхать душою.

Мы побродили по храму и направились было на хоры, но тутъ остановилъ насъ какой-то служака, и спросилъ, не угодно ли мн осмотрть мощи, реликвіи, картины старыхъ мастеровъ и другія достопримчательности.

Я отвчалъ: — «нтъ»; и хотлъ пройти мимо. Но онъ загородилъ мн дорогу, и объявилъ:

— Нтъ, нтъ! Вы не заплатили за входъ, сюда даромъ не пускаютъ. — и съ этими словами захлопнулъ ршетку.

Онъ произнесъ эту сентенцію на англійскомъ язык, очень чисто и отчетливо: видно, не въ первый разъ.

Въ Германіи очень распространенъ обычай не пускать, пока не заплатишь за входъ.

Конецъ субботы 24 и начало воскресенья 25 (продолженіе)

Рейнъ. — Какъ пишутъ исторію. — Тсныя деревни. — Какъ была взбудоражена мирная община. — Нмецкій кондукторъ. — Его страсть къ билетамъ. — Мы распространяемъ утшеніе и радость, утоляемъ скорбь и вызываемъ улыбку у плачущихъ. — Поиски. — Естественная ошибка. — Акробатическія упражненія кондуктора. — Шуточка желзнодорожнаго начальства. — Почему мы должны думать о чужихъ страданіяхъ.